В этом году ужасно раннее лето. Уже "отцвела черемуха, зацвела сирень", готовиться зацвести шиповник и расцветает растение, которое я всю жизнь зову акацией, но сильно сомневаюсь что это оно, потому что в песне у акации грозди белые и душистые, а у моей желтые ароматные цветочки, опять же в песне ничего не поется про то, что потом из этих цветочков вырастут стручки и у всех получится делать из них свистки и только у меня одной нет.
Воздух упоительно теплый и пахнет всем что цветет. У меня от этого запаха что-то замкнуло в центральной-нервной системе и она мне все время внутри кино показывает. Про конец учебного года, про пионерскую форму, которую милостиво разрешали носить вместо коричнево-кусачей теплой школьной. Про бутоны шиповника из которых можно делать рожицы с ушками, про годовые контрольные и диктанты. Про гольфы и советские сандалики, про венок из одуванчиков и руки в кругах одуванчикового сока. И про пришкольный лагерь с раскладушками.
А еще про то как мы после лагеря с Лохматой гуляли.
Встретишь на улице ребенка с мороженным и сначала бегом к нему:
- где мороженное купили?
- в 19-ом, бегите быстрее, я только два ящика видел.
Потом к маме, за деньгами на три мороженки, а если мама еще на работе, то бутылку из под шампанского трясти. И бегом в 19-ый, а он далеко, целых пол квартала, мимо моего садика, нашей школы, бетонного поля непонятного назначения, с высокой крутой горки, в небольшую горку рядом с домом быта, через небольшую площадь перед универсамом. И если повезет, то мороженное в вафельном стаканчике

я не выдержала диссонанса от этого кино и реальности и выпросилась на волю на два-три дня. пойду в дальний универсам за мороженным схожу!