От Белых Охотников нельзя убежать или скрыться, я это знал как никто. Но пусть мое бегство изначально обречено на провал, зато я успел сделать, что хотел. Так что, когда ты выплыла из густых сумерек и ступила на порог снятой мною в придорожной гостинице комнаты, я ждал тебя. И хотя мое лучшее кимоно не успело просохнуть и все еще немного влажное, я готов завершить твою Охоту.
Я сам выбрал тебя из помета, сам растил и воспитывал, сам вылепил из тебя Белую Охотницу – быструю, умную, смертоносную. Лучшую в стае. Но не был готов к тому, что расплачиваться за мою самонадеянность, придется нам обоим. Тогда не был.
Но теперь я готов принять твою тяжесть на грудь, и сам подставлю горло под клыки. Мне не выносима та боль, что плещется в твоих умных, голубых глазах. Кто придумал, что Охотник достигнув совершенства, должен убить своего мастера? Зачем это вообще надо было придумывать? Я не нашел ответы на эти вопросы, как ни старался. И все что я могу – умереть. А тебя потом сможет запечатлеть другой. Надеюсь, он будет тебя любить хотя бы в половину так, как я.
Ты срываешься с места бесшумной, смертоносной стрелой, и я откидываюсь на спину, запрокидываю голову и закрывая глаза. Стоит мне ощутить твое горячее дыхание на открытом, незащищенном положенным мастеру высоким воротом горле, и вся моя жизнь становится просто чередой ярких картинок, сменяющих друг друга.

- Мы были влюблены, - тихо говоришь ты, стараясь не смотреть, как с биением сердца тягуче плещет кровь из рваной раны. В твоих словах столько обиды, что я чувствую ее терпкий, горчащий на языке привкус.
- Не "были", - говорю я и тянусь к твоему лицу непослушными пальцами. – Мы и сейчас. И всегда. До окончания времен и далее.
- Тогда почему? – Пальцы соскальзывают, оставляя на щеке смазанный кровавый след. – Почему Боги выбрали нас?
- Не знаю. Думаю, им стало завидно.
Ты молчишь, и я устало закрываю глаза.
- Обними меня.
Мы в последний раз прижимаемся друг к другу, вдыхаем только наш запах, чувствуем только наше тепло.
- Я найду тебя.
- Я буду ждать.

Вся эта моя жизнь и многие другие, где так или иначе, в том или ином облике, но одному из нас приходилось убивать другого. Каждый раз перед самой смертью вспоминая, кто мы друг другу.
Острые клыки клацают совсем рядом с моим ухом, и я удивленно открываю глаза. Ты стоишь надо мной и всматриваешься в темное небо готовая загрызть любого, кто посмеет вновь разлучить нас. Даже Богов. Без разницы - всех разом или по по отдельности.
И я отвожу взгляд от твоего густого, ослепительно сверкающего белого меха, и смотрю в одну с тобой сторону. Все хорошо, милая. Ты нашла меня. Мы влюблены. Сейчас и всегда. До окончания времен и далее.