Это был хороший день. Это должно было случиться. Добравшись до края пустоты, я наконец осознал примерно все, или по крайней мере большую часть. И рванул старые привязанности. Так завершилась прекрасная эпоха, чуть-чуть не дотянувшая до десяти лет моей жизни. Это примерно треть. Так я остался наконец один, отринув то, что называется отношениями. По другому было нельзя, я больше не мог в них жить. Всему есть край, всему есть конец. Нельзя не быть собой, нельзя вечно быть оборотнем в того, кого в тебе хотят видеть. Это следовало делать раньше, но, видимо, всему свое время. Раньше не получалось, теперь отпало легко. Или не легко, но технически просто. Никаких бесед, никакого ничего.
И я поплыл в зиму, как полуобгоревший труп по ласковым водам Ганга. Счастливый, завершивший земные привязанности, я плыл сквозь смутные ветры Кали-Юги. Колесо моей колесницы застревало во внезапной выбоине, а где-то неподалеку уже пелись слова Заклятия Тварей, и тот, кого называют Владыкой Тварей, взирал с благосклонной улыбкой на это все.
В мой дом стала приходить женщина, которая очень относительно может быть ею названа. Шива-Шакти сложное понятие, но кажется я его виду. Она курит на моей кухне, готовит то, что любит есть из моих продуктов на моей плите. Ее чашка поселилась в шкафу, ее набор специй живет в ящике. Она приходит, потому что ей хочется тут жить и нравится курить на кухне. Я не против. Мы спим на одной кровати, и ночью она не просыпаясь берет меня за руку. Намертво. Между нами ничего нет, кроме того, что было описано. Это прекрасно.
Ко мне приходят мои звери, и трутся мордами. Молчат, смотрят. Изредка подают голос. Звери что то знают, и они полагают, что так должно было быть давно. Один из зверей живет у меня уже лет 7, второго недавно я отобрал у тех, кто его неторопливо убивал. Зверь благодарен и ночью приходит отгонять призраков.
Я слушаю речи мертвых людей. Теперь некому запретить мне это делать. Летов и Башлачев рассказывают мне о том, что они видели такого, что не давало им молчать.
На моей коже все меньше места, и вскоре меня можно будет читать как книгу, если конечно уметь читать без букв. Солнце, стрелы, колеса, мертвые лошади, падальщики и деревья. Это хорошая сказка.
Я вижу солнце по ночам.
Я живой, и это замечательное чувство. Особенно если до того ты был лишен радости быть живым, потому что должен был быть "соответствующим".