За окном размеренно капал серый дождь. Хотелось что-то написать, и вот результат. Нечто из трех миниатюр, это первая.

***
В комнате чуть светящейся пылью летал полумрак, перебирая белые нити в углу лапками паука. Тяжелые болотно-зеленые шторы задернуты, от предметов остались одни зыбко-серые контуры, оболочка, от которой веяло тревожной нечеткостью. На пальце – серебряное кольцо с малахитом, в руках – музыкальная шкатулка. Поднимешь крышку и маленькая балерина начнет танцевать, пытаясь согреться. В доме всегда холодно, не важно, лето или зима за толстыми стеклами окон. Холод все равно бредет по комнатам на белых лапах, оставляя за собой следы невидимого инея. Но это ничего, привыкнуть можно к чему угодно. Шкатулка из темного дерева греет руки, она всегда будет теплее хрустального бокала или посеребренного стекла в кованой раме. С портрета на стене смотрит женщина в голубом бархатном платье, перчатках и с улыбкой на алых губах. Это тоже фальшивка. Пусто. Холодно. Темно. Струящаяся ткань по коже, холодный пол под ногами, тени по всей комнате рваным тюлем. Горящие свечи в канделябрах – пульсирующим огнем, солнечными лучами, пойманными в клетку фитиля. Капли воска медленно катятся вниз, оплывая на металл. Музыка растекается по комнате, пропитывая собой дерево и ткань. А на полках – медь и фарфор, камень и стекло. Ангелы с крыльями и флейтами, серые кошки с опаловыми глазами и фарфоровые куклы с застывшим взглядом. Свечи продолжали таять, огонь дергался в конвульсиях, сжигая сам себя. Кружилась на своем месте под повторяющуюся мелодию маленькая балерина.