No text

No text

Нашел наконец-таки работу. Точнее она нашла меня. (Вспоминается поговорка «дураков работа любит») Совершенно неожиданно, когда я почти отчаялся, мне позвонил гендиректор предприятия, где я проходил производственную практику, когда учился. Сказал, что ему требуется в офис человек, имеющий техническое образование и знаком с автомобильной техникой. Я естественно согласился. Я приехал на собеседование и был встречен, как старый знакомый. После беседы я подписал контракт на год.
Первые несколько дней шеф вводил меня в курс дела, (контора занимается ремонтом грузовых автотягочей МАЗ) затем предложил поработать в бригаде, чтобы приобрести некоторый опыт.
Все дни эту неделю я работал вместе со слесарями. После трудового дня все тело, а особенно руки, ныли от усталости. Когда приходил домой, хотелось только одного - в душ и спать. В один момент промелькнула паническая мысль «А вдруг шеф обманул насчет офисной работы, и я все время буду так вкалывать». Но сегодня вечером он приехал к рабочим и сообщил мне, что со следующей недели буду работать в офисе.

Был сегодня на собеседовании в компании «Связной». До этого ходил на собеседование в МТС. Такое ощущение, что менеджеры по подбору персонала везде одинаковы. Они слегка замороженные (заранее прошу прощения у читателей, которые имеют такую нелегкую профессию) их лица не выражают никаких эмоций. Такие роботы среднего звена.
Вот сегодня с аудиторией соискателей работы беседовала очень привлекательная девушка. Было ощущение, что я опять попал в школу и сижу перед самым строгим учителем. От неё прямо-таки веяло неким холодком.
Начался этап самопрезентации. Каждый вставал и рассказывал о себе. В процессе рассказа нужно было рассказать, чем привлекла та или иная должность и назвать две отрицательные стороны своего характера. Первым отвечал молодой парень из Красноярска. В числе отрицательных качеств он назвал упрямство. За ним оригинально ответили еще два парня, один из которых упомянул эгоизм. Далее было все как в детском саду. Большая часть присутствующих заявляла либо о своей упрямости (упорстве, настырности и т.п.) либо об эгоизме. Фантазия работала у народа плоховато. В итоге оказалось, что меня окружают эгоисты и упрямцы.
Очень выделился один парень. Он начал с того, что поздоровался с аудиторией, затем с менеджером и сказал ей, что она прекрасно выглядит. На её каменном лице не дрогнул не один мускул.
Но все-таки она один раз улыбнулась. Это было тогда, когда о себе рассказывал последний соискатель. Молодой человек очень волновался, из-за чего его рассказ о себе несколько затянулся и стал проходить в стиле «Ванька Жуков пишет письмо деду на деревню». Он неторопливо и спокойно говорил, слегка опустив голову, рассказал о том, что работает с 12 лет, работал в Макдоналдсе. Свой рассказ он закончил словами: «… а так все время у меня в трудах да заботах». Эта фраза рассмешила зал, и даже строгая девушка-менеджер улыбнулась.

Новые воспоминания о поездке на Украину.
Во дворе дома моей бабушки находится колодец. Часто к нам заходили из соседней столовой, чтобы набрать воды. Иногда повара из столовой за водой посылали местного дурачка Вову Грека. Вот однажды он заходит к нам во двор, играя на воображаемой гитаре и распевая непонятные песни. Направляется с ведром к колодцу. Увидев его, наш пес Мухтар начал заливаться гневным лаем. Вова что-то начал мычать в его сторону. Отчего Мухтар начал гавкать еще громче.
Увидев это, бабушка поругала Вову и сказала ему, чтобы он шел домой. Вова забрал ведро и мыча, вышел с нашего двора.
Бабушка зашла в хату и недовольно сказала:
- Ну и Вова. И воды не набрал и Мухтара надрочил.
Мы с братом переглянулись и улыбнулись друг другу.
Дело в том, что слово «надрочил» в переводе на русский значит «раздразнил»

Мой «отдых» в деревне на Украине прошел на твердую «тройку». Занимался рубкой дров, разгрузкой угля, и прочим сельским трудом. С местными аборигенами общался мало. Радует одно - нормально загорел.
Многое всякое там происходило, но все описать не смогу. Напишу лишь несколько заметок, наиболее запомнившихся мне.

Когда я ехал на раздолбанной копейке от вокзала в село, первое, что меня поразило - цвет дороги. Это был не темный цвет асфальта, и не желтый цвет песка, а зеленый от коровьих лепешек, которые были раскатаны проезжавшими автомобилями.

Брат объясняет бабушке:
- Если мне у вас не понравится, уеду автостопом.
Бабушка жалуется маме:
- Внучек сказал, что ему здесь не нравится и что он уедет отсюда стоп-краном.

Бабушка перебирала вещи на вешалке и сбросила шубу. Это была шуба дедушки. Серая, блестящая из искусственного меха. Я говорю брательнику:
- Смотри, какая модная куртенка. Бери в Москву. Будешь в ней по ночным клубам ходить.
Он примерил её на себя и говорит бабушке:
- Да, клевая шубейка. Возьму её в Москву. Буду ходить на рейверские вечеринки.
Бабушка:
- Бери, бери. Будешь ходить в ней на свои еврейские вечеринки.

Сегодня имело место неприятное общение с правоохренительными органами Москвы. Короче, попал я сегодня на триста рублей.
А было все так.
Договорились встретиться двоюродным братом, (он приехал с Украины, ремонтирует здесь кому-то квартиру). Встретились. Решили пойти попить пивка. Направляемся мы в кафе. Навстречу два мента. Я по привычке морду кирпичом и ноль внимания на них. Но они увидели не очень, скажем так, нарядного брата (поношенная толстовка и потертые джинсы). Сработал рефлекс собачек Павлова:
- Молодые люди, ваши документы.
- Это мой брат, в гости ко мне приехал, - сказал я, показывая свой паспорт.
Сержант рассматривал наши паспорта и регистрацию брата, сделанную в Калуге.
- Раз ты недавно приехал, где твои билеты? - спросил он брата.
- Они у меня дома, - соврал я.
- Ну ладно. Сделаем так. Брата твоего мы везем в отделение, там мы выясним, откуда у него эта регистрация. А ты можешь ехать домой за билетами, - сказал сержант.
- Товарищ сержант, давайте обойдемся без поездки в отделение и решим вопрос на месте, - предложил я, зная, что регистрация у брата левая.
- Как? - спросил мент, хотя ответ был написан на его лице.
Далее началась лекция об официальном размере штрафа, за отсутствие регистрации, который составлял тысячу рублей. Говорилось о депортации приезжих, у которых не было этой бумажки. Короче подготавливалась почва. Когда мент закончил и созрел, я спросил:
- Триста хватит?
Ответом было кислое выражение лица сотрудника МВД.
- У меня больше нет.
- Ладно. Там я видел у брата твоего еще в паспорте какие-то деньги.
Мы с братом схватились за карманы и начали доставать деньги.
- Тихо, тихо, тихо. Не палите пацаны. Положите спокойно в паспорт и передайте мне.
Я так и сделал. Однако мент не спешил брать деньги. Он предложил нам прогуляться в соседний дворик. По дороге он еще раз процитировал нам статьи какого-то там кодекса.
Взяв деньги, он стал необыкновенно добрым и общительным. Начал спрашивать всякую херню. А под конец развел руки и сказал моему брату, как бы извиняясь:
…законы такие, что ж поделаешь.
Я отправился домой. Спускаясь в метро, я начал обшаривать свой кошелек. Не было ни одной купюры, чтобы заплатить за проезд (все деньги ушли ментам на премию). Зато нашлась юбилейная монета, которую я когда-то положил в кошелек и забыл. На одной стороне монеты была изображена цифра десять, на другой, по иронии судьбы, герб министерства внутренних дел.

Я недавно заметил, что почти каждая моя встреча с друзьями не обходится без пива. Недавно, ради интереса решил целый вечер не пить. Моя позиция была встречена недоумением.
- Ты че? Перепил недавно что ли?
- Да нет пацаны, просто не хочу я сегодня пиво пить и все.
- Нет. Чего-то с ним сегодня не то. Заболел что ли?
- Нет. Просто не хочу.
- Да ладно. Хорош. Че тебе взять?
Пришлось наврать и сказать, что болит живот.

Вчера позвонил Ане. Поболтали с ней минуты две о всякой ерунде. Потом я хотел попросить её сделать мне студенческий проездной на следующий месяц (она еще учится в нашем институте, а я - нет). Я говорю:
- Аня, я хотел выяснить у тебя один очень важный вопрос.
- Ну. Чего?
И тут меня переклинило, и я спросил совершенно о другом:
- Аня, ты выйдешь за меня замуж?
Тут переклинило её. Легкомысленный тон её разговора закончился недоумевающим молчанием. Видно предложение по телефону ей делали впервые.
Чтобы окончательно не испугать девушку, я сказал:
- Да ладно, не напрягайся ты так, я пошутил.
На том конце провода раздалось облегченный выдох и какой-то нервный смешок. Дальше разговор принял давешнюю легкость, и мы проболтали еще минут десять, хотя я чувствовал, что она немного напряжена. Когда темы для разговоров иссякли, я решил прощаться:
- …ну ладно, грузанул я тебя… не буду отвлекать тебя от подготовки к экзамену…
- Нет… просто ты …сказал… ну про «замуж», ну вот…я как-то растерялась…
Оказывается все время после моего «предложения» она думала о моих словах! Для меня это было неожиданностью. Я думал она меня всерьез не воспринимает.
- Я от своих слов не отказываюсь. Ты завтра уезжаешь на все лето, вот и будет время подумать.

На часах было начало десятого, когда я вышел из метро «Охотный ряд» на красную площадь. Сегодняшним утром красная площадь встретила меня противным дождем и хмурым небом. Площадь была оцеплена. Сегодня на ней вручали дипломы кремлевским курсантам. Один из них, мой друг, пригласил меня к себе на выпуск. Потолкавшись у ГУМа вместе с толпой пап, мам и прочей родни молодых лейтенантов, я прошел на трибуны красной площади. Дождь, как назло усилился, и я, несмотря на зонт, промок до нитки. Хуже всего было выпускникам. Они безропотно стояли стройными рядами и ждали вручения дипломов. Их парадные кителя стали темными, впитав в себя дождевую воду. По динамику прозвучала какая-то команда и лейтенанты стали получать свои заветные синие и красные корочки. Затем были краткие напутствия старших по званию. Когда митинг завершился, ротные коробки новоиспеченных офицеров прошли вдоль трибун. Проходя мимо зрителей, сотни мужских голосов протяжно и хором произносили «ВОТ И ВСЁ!» и бросали вверх горсти монет.
Дальше было возложение венков к вечному огню. После этого вчерашние курсанты, освободившись от тягостного торжественного строя, шли, весело бросая в воздух фуражки, обнимая друг друга и крича «Ура!».
Я отыскал возле памятника Жукову своего друга. Он со своими сослуживцами направился к отметке нулевого километра. Ребята достали обычную армейскую каску, начищенную до такой степени, что казалась серебряной. (Как мне потом объяснили, за месяц до вручения дипломов каждый, кто заступал в наряд, начищал эту каску, сперва шкуркой, а затем пастой. Поэтому она и превратилась из зеленой в серебряную). В каску положили значки, залили несколькими бутылками шампанского. Под аплодисменты друг друга и изумленных туристов, каждый прикладывался к этому серебряному кубку. Последним выпил командир.
Я искренне рад за этих пацанов. Я испытываю к ним огромное уважение. Ведь уже через несколько часов им вручат конверты, где будет указано их место службы. И только единицам посчастливится служить в Москве, остальных разбросают по всей России, от Калининграда до Владивостока, многие попадут на Северный Кавказ, в Чечню. Глядя на этих ребят, я понял, что в России еще живы романтики и патриоты.
УРА!!! ТОВАРИЩАМ ОФИЦЕРАМ.