Почти все мои работы рассказывают про отношения человека с самим собой. На многих, где есть портрет, человек смотрит на зрителя, сохраняя более или менее "покер фейс", часто холодный или надменный, или (как на этой работе) вроде как не замечающий, что происходит вокруг. Но зрителю видно, что что-то происходит. То милые монстры вокруг, то злые обезьяны, то ещё какие-то существа. Это я так изображаю чувства, проблемы и эмоции, которые человек пытается скрыть. Но мы их всё равно считываем, они проступают. В обычной жизни нас выдаёт тембр голоса, язык тела, слова, которые мы используем. На картине же зритель просто видит эти эмоции, они встречаются с ним взглядом, заигрывают с ним и с персонажем, подмигивают. Приглашают нас посмотреть на внутренний мир персонажа.



Эта картина навеяна воспоминаниями о том, как мы переезжали в Израиль, и моя собака Дорис волновалась, что мы не возьмём её с собой, садилась на чемодан, подлизывалась, лезла на ручки, заискивала (но мы её, конечно же, взяли). И вот такое волнение, когда чего-то очень хочешь от других и боишься, что не получишь, может превратить тебя в липкого тигра. И да, в моём реестре символов тигр - это страх.

Ещё на этой картине видно, как я использую использую смешанную технику под влиянием граффити. Картина как бы нарисована на облезлой стене, где было нацарапано слово хуй OBSESSION, она залита и забрызгана краской. Что-то плоское, что-то объёмное. Патефон нарисован под влиянием корейской графики, которую я очень люблю - там искаженная диагональная перспектива и много узоров.

Сговорилась с китайцами, что пошлю только часть текстов, ура. Так что пока заканчиваю тексты об искусстве и пошла переводить...

Ну, тут у нас на голове натюрморт с обезьяной (которая, как уже стало понятно, весёлый ид). Пока у самого портрета лицо не слишком приветливое, обезьяна делает ему "Бип" (чем, вероятно, бесит). Это про сложные отношения с самим собой, когда ты пытаешься держать фасон и козью морду, с солидной шапкой мании величия, а изнутри прорывается какая-то глупость и всё выдаёт. В общем, внутренняя обезьяна не дремлет. А из медного кувшина может ещё до кучи вылезти джин (интересно, знают ли в Китае Хоттабыча?). Английская чашка навевает мысли про сумасшедшее чаепитие из Алисы...



(утро, всё же, вечера мудренее)

Сначала я хотела назвать эту работу "Продавец груш".



Но, всё же, он(а?) не груши продаёт, а посуду. Моя подруга Майя утверждает, что обезьяна (которая продавец груш и посуды) удивительным образом напоминает милую девушку с волосами в цветочек, как будто это её мама или она сама в старости. Меня это смешит, а поскольку своей собственной версии у меня нет, пусть будет она сама в старости. Или даже так: в юности она была прекрасной, поэтичной и задумчивой, и до сих пор воображает себя такой.

Влияние: корейская миниатюра, китайская керамика, комиксы, текстиль (узбекские вышивки)

эта картина про тревогу и страх. Именно так я ощущаю его, ты впускаешь тигра в свой город, а потом он ходит в нём и мерещится тебе за каждым деревом. И сковывает твои движения, меняет тебя изнутри, и ты повсюду натыкаешься на его злые, угрожающие глаза. Очистить город от этих тигров может быть не так-то просто.

Что-то маловато для текста.

Вообще-то, эта картина написана под сильным влиянием картины Эгона Шилле "Krumau - Crescent of Houses". Мы недавно с Ореном были в Париже на выставке Шилле-Баскиата, совершенно прекрасной. И вот эта картина поразила меня в самое сердце. Как Шилле умеет рисовать дома такими же живыми, как его портреты людей? Но не уверена, что об этом следует упоминать, потому что картина Шилле завораживающе прекрасна, и рядом с ней моя работа меркнет, как пытающаяся подражать некрасивая подружка.

Хотя, напишу, что под влиянием. Это же естесственно, - всегда художники вдохновлялись прекрасными работами прошлого, чего это я.

Вообще, какого хрена объяснять поп-сюрреалистичные работы? Терпеть этого не могу. У зрителей возникают какие-то свои ассоциации, основанные на их собственных переживаниях, внутреннем мире. И тут я такая со своими объяснениями. Тем более, что пока я их рисую, ничего особо не имею в виду, они приходят из подсознания, как сны, смешивая какие-то обрывки референсов, воспоминаний...
Вот, скажем, эта картина.



Здесь сидит обезьяна. Я их часто рисую, потому что обезьяна в искусстве (и в моей личной символике) - это, типа, ид. Спонтанная часть личности, гоняющаяся за удовольствиями, весёлая и наглая, часто в противовес занудной степенной личине, которую мы на себя цепляем в приличном обществе. И если её запинывать слишком сильно и принуждать заплетать бороду в косички вести себя прилично, лишать того, что ей хочется, то недовольная обезьяна может эту бороду и поджечь. Ну или засесть в ютьюб вместо работы на весь вечер...

==
Обезьяна-король в китайской мифолофии, один из моих любимых персонажей...

...влияние индийской миниатюры, орнаменты, палитра (сочетание зелюного, синего и красного - традиционное в индийской миниатюре). Я изучала миниатюру в Удайпуре в Индии - написать?

Ну, это про лесть. И про то, как мы наполняем особым смыслом пустые слова. Как девчонки уши развешивают, потому что им хочется семью. И вьют гнездо для своего суженого, такие вот, размечтавшиеся, с затуманенным взором вдаль, не особо присматриваясь к реальности, поэтому любая хрень, сказанная тебе в этом состоянии кажется значительной и ценной.

(что-то недостаточно для текста... Может, у вас какие-то ещё ассоциации возникают?)

... использую элементы ботанической иллюстрации, смешивая народные орнаменты, наивную иллюстрацию и средневековую миниатюру

Мне надо до завтра написать тексты ко всем своим картинам для выставки, потом перевести их на английский и отправить в Китай. Поскольку выставка открывается 20 декабря, то понятно, что я дотянула до последнего. Попробую написать тексты здесь, всё же здесь я хоть как-то привыкла что-то писать... Короче.



В детстве на даче мы часто играли в карты. Бесконечными летними вечерами, когда делать всё равно было нечего, мы играли в дурака - мои двоюродные братья и сёстры, друзья и я. Точнее, я почти никогда не играла, потому что в детстве я очень не любила проигрывать. Не любила настолько сильно, что играть уже не хотелось. И вот я помню это смешанное ощущение безопастности и непричастности, когда я просто наблюдаю за игрой. Я не могу проиграть, но я не часть происходящего, я не с ними, я аутсайдер.