Последние несколько раз на свой день рожденья я уезжал подальше, но в этот раз не вышло. Сижу дома с любимой семьёй и планов на длинные выходные не строю.
Из достижений за прошедший год: во-первых, я успел родить и воспитать сына; во-вторых, сесть за руль собственного автомобиля; в-третьих, не попасть в Клуб 27, несмотря на первые два пункта.
Я доволен.
Меня довольно-таки неожиданно отправили в отпуск, хотя я рвался работать (и вообще в полупустом офисе довольно уютно). Однако поступила команда «Отдыхать!» и я поехал в направлении кресла и Плейстейшн. Но в пункт назначения не прибыл: недавно у меня совершенно удивительным образом появился сын и, ну, да: даже до меня уже дошло, что теперь слово «отпуск» будет означать совсем не то, что раньше.
То есть, я думал, что наконец-то смогу читать Френдфид каждый день, а не раз в две недели; и прибить полку на кухне; и разобраться с грудой фотографий; и придумать имя для дочери. Но пока я успел сделать только два важных дела.
Во-первых, вчера я проапгрейдил сыновью кровать. Из версии Мини (0-6 месяцев) в Обычную (6-18 месяцев). Потому что в свои четыре с половиной он упирается в неё изнутри всеми конечностями. Видно, в Норвегии дети не такие щекастые.
Во-вторых, Новый год на носу, а маянезик для оливье не закуплен и гирлянды южных стран не пристроены. Потому сегодня я купил топор и отправился в Бутово. За ёлкой.
Я приехал в Москву 08.08.08. В восемь утра по моим киевским часам. В восьмом купе восьмого вагона.
Я приехал, потому что без памяти влюбился в москвичку — хотя всем друзьям и родственникам я называл любую другую причину, кроме этой. (Да и кто бы мне поверил, скажи я правду.)
А Маша стала моей женой. И восьмого августа две тысячи одиннадцатого, ровно через три года после моего приезда, у нас родился сын.
Его зовут Миша, и у него две макушки.
Половина срока позади, хотя в последнее время это начинает напоминать... эм-м... испытание. Или это намёк, что пора бы уже готовиться?
В остальном Москва не так уж плоха, чего уж.
И, может, осенью здесь станет полегче.
2009-й был довольно московским годом, в хорошем смысле этого слова.
Были неприятные вещи, но, думаю, переживём. А в остальном же...
Работа, люди, животные и прочая личная жизнь — отлично.
Желание на 2010-й у меня наготове. Посмотрим.
Последние недели пролетают стремительно. Понедельник — вжииииу — уже пятница? — тупые выходные — и снова жужжание. Будни в работе, выходные растительно. Гугл прислал инвайт в Google Wave, он лежит в почтовом ящике уже месяц и непонятно, когда я его распечатаю. (Что уж говорить о заголовках «Напоминание об оплате услуг [...]», «Job opportunity» и «Miss Reef 2009».)
Читаю книги про Мойста фон Липвига — это Терри Пратчетт — сначала вторую, Making Money, теперь первую, Going Postal. Смешно, заглянул в Википедию — больше сорока романов у англичанина. А я, конечно, слышал про Плоский Мир, но ничего не читал — помнится, мотивируя тем, что надо правильно выбрать, с чего начать (так, Ёлка?) — в общем, начал с конца.
Очень забавные ощущения: много слов понимаю только из контекста (словаря в метро нет), читаю медленно, продираясь, но оторваться очень сложно — ужасно интересно, что на следующей странице. Ну то есть всё как вот, скажем: Жюль Верн, а тебе девять лет. Фонарик уже спрятан под одеялом, спокойной ночи, ма.
2008-й — возможно, лучший год в моей жизни.
Не могу вспомнить ничего плохого, будто весь год был сплошной позитив. (Вспомнил, покопавшись в логах и днявке — ну, тоже показатель.)
Шестнадцать лет я прожил в Николаеве. Восемь лет — в Киеве. Теперь, наверно, четыре года на Москву и потянет куда-то ещё.
Чего-то, видно, в организме не хватает (и все мы знаем, чего).
Охуенный год. Посмотрим на 2009-й.