"...в последнее время то и дело случаются со мной какие-то унылые, нелепые, подозрительные даже происшествия, словно тот, кому надлежит ведать моей судьбою, совсем одурел от скуки и принялся кудесить, но только дурак он, куда деваться? – и кудеса у него получаются дурацкие, такого свойства, что ни у кого, даже у самого шутника, никаких чувств не вызывают, кроме неловкости и стыда с поджиманием пальцев в ботинках."
А. и Б. Стругацкие, "Хромая судьба"

Это рассказ не об игре, он о преодолении, бессмысленном и беспощадном.
Я узнала о "На пороге неба" на другом проекте по Мору, провальному по многим показателям, кроме восторга от процесса и сладкого послевкусия. Я тут же решила, что и к Равнике обязательно поеду. Мироздание усмехнулось и поудобнее устроилось в кресле.

Я купила билеты, пока они были дешевы, но появилось расписание автобусов, и мне пришлось менять втридорога билет туда. Потом изменился полигон, потребовался новый билет обратно. Вскоре выяснилось, что игра начнется на день позже заявленной даты, и ... я уже взяла отпуск и потеряла деньги.

Просто заменить билет было бы совсем не весело, гораздо веселее сначала отволочь тяжеленный рюкзак и палатку в Люберцы на газель, нервничая и опаздывая, потому что обещали быть в 9, а время уже почти 10. И только когда посреди ночи ты в Люберцах, а завтра на работу, можно садиться на электричку и ехать на вокзал.

В поезде я минут десять гуляла по вагону, пытаясь понять, на какое же место заменила мне девушка билет. Роскошные сиденья занимали одно за другим. Наконец совершенно случайно я заметила позади всех кресел скромную откидную табуреточку. Ну да, вы поняли. Зато я могла откинуться и на стену, и на соседнее кресло, у меня не было соседей. Подголовника, правда, и ручек тоже не было. Всего-то на четыре часа.

На полигоне на меня повеяло "Русью", вернее полило, со всей силы. Заезжать мокрой до нитки в этом году стало доброй традицией. На мой вопрос, можно ли теперь, после ливня, костры, ответ был, конечно же нет. Следующие два дня ходила в сыром белье, мокрых штанах и хлюпающих кроссовках. Бонусом шел свеженький, только купленный месячный проездной, который растекся у меня в руках в неприятную кашицу. Я завернула его в бумажку и кинула в сетку под крышей палатки, туда же отправился мокрый паспорт и слипшийся обратный билет.

Рюкзак доехал и ждал меня в сухости под навесом. Я принесла его на стоянку, открыла. Знаете, в фильмах ужасов так изображают несвежие трупы: затененный кадр и повсюду мелкое такое копошение. Внутри лопнула упаковка сгущенки. Все мои вещи оказались покрыты глазурью и муравьями.

Новый день я планировала посвятить строяку, не все же соседям мучиться. Собираясь, я пошевелила сетку в палатке, ту самую, где лежали ценные вещи. В итоге в руке у меня была ровно половина обратного билета. Тоска обняла меня за плечи холодными пальцами. Я глубоко прочувствовала безнадежность положения ссыльных на фронтире. Понесла тоску свою мастерам. Будет сегодня транспорт в город? Нет. Можно мне взнос до конца игры назад, чтобы самой добраться до города и купить билет? Иди по полигону поспрашивай. Тяжело, тяжело ссыльным на фронтире. Заметив, должно быть, в моих глазах решение настрелять по полигону денег и уехать не в город, а сразу домой, мне предложили вариант электронного перевода. Муж из дома переслал денег, мастера обналичили. Осталось добыть транспорт.

Узкое, но дружелюбное плечо, на котором можно поплакать, я заприметила еще накануне. Пошла плакать Ленорану. Не потому что у него машина, а просто так. Не успела я раскрыть рот, меня предупредили, что у времени нет, а куча проблем есть. Поплакать не вышло, зато обнаружилось, что Леноран едет в Городец, и везет его Минкин. По пути в Городец мне объяснили, что менять билет не обязательно в Нижнем, достаточно на автобусе (вон в той стороне станция) доехать до Заволжья. Путь туда красивый, через дамбу и взлохмаченные дождем волны. На заволжском вокзале обед, сразу во всех окошках, с часу до двух. На часах шесть минут второго. Вдоволь налюбовавшись дождем, я дождалась открытия заветного окошка и узнала, что здесь билеты не меняют. Когда поезд в Нижний? Через час. В семь вечера на полигоне начнется парад.

В Нижний из Заволжья ходили еще и рейсовые автобусы, и ближайший - о чудо - отправлялся минут через пять. Отстояв в Нижнем пару очередей в пару окошек, я поменяла-таки билет и пошла на электричку назад, в Городец. Только нет туда электричек, исключительно в Заволжье. Без пятнадцати парад я была там. Заволжские таксисты попросили с меня 800 рублей до полигона. На вокзале сказали, что отсюда в Городец не попасть, но в переплетеньи улочек есть волшебная остановка, откуда ходят автобусы, в том числе и до Городца.

Остановка нашлась и держалась она только за счет нескольких слоев объявлений о сдаче квартир, работе и излечении алкоголизма. Признаков расписания не имелось. Как уроженка маленького городка и большой знаток таких остановок, я знала, что простоять тут в ожидании можно до ночи. Мне снова повезло. Вслед за женщиной, которая обсуждала по телефону благоприятные для гадания фазы луны, он прибыл и отвез меня в Городец, а там уже и таксист за каких-то три сотни - до полигона.

Потом была игра, и мой топографический кретинизм и плохая память сделали мне начало, а золотоволосый ангел - вторую половину истории. В конце концов я упаковала вещи в мусорных мешках поверх муравьев и сгущенки, уложила их на газель в обратный путь и поехала домой. Уже подъезжая, я вспомнила, что мужа не будет дома до утра, а ключи мои едут сейчас на газели в Люберцы. Снова пришлось воззвать к узкому дружескому плечу, и был душ из ведерка, сон на матрасе и подъем в полшестого к открытию метро.

Примечательно, что как только я оставляла попытки бороться и пускала все на самотек, река непременно приносила труп врага. Но жизнь меня, похоже, не учит. А проездной высох и работает, хоть и похож на использованную промокашку.