Трек 23. «Между сном и реальностью»
Луна уже скрылась за облаками, и комната погрузилась в абсолютную темноту.
Я забираюсь под одеяло. Лежу, уставившись в потолок, пока тьма не обволакивает меня целиком, густая и тягучая, как чёрный сироп. У тьмы нет ни верха, ни низа, только бесконечная пустота, в которой тело становится невесомым. Я парю в этой чёрной бездне и вдруг вижу, как вдали вспыхивает крошечная искорка, дрожащая, словно светлячок в паутине. За ней ещё одна. И ещё. Они разгораются, будто угли на ветру, превращаясь в гигантские огненные сферы, и начинают петь.
Массивные звёзды гудят низко, как контрабасы, чьи голоса подхватывает вибрация чёрных дыр. Маленькие — визгливо, как расстроенные скрипки. И между ними пульсирует хор средних тонов — глухой, неровный, как гул высоковольтных проводов под напряжением.
И среди этой космической симфонии я слышу его.
Сначала похожий на глухое биение сердца, чей ритм вдруг учащается и обретает новую форму. Сдавленные всхлипы, почти человеческие. Женские? Нет, всё же слишком механические. Плач прорывается сквозь звёздный гул, наполняя всё вокруг тоской, от которой сводит желудок и начинают трястись руки.
Оглядываюсь по сторонам в поисках источника звука и вижу огромный чёрный шар, стремительно вращающийся вокруг своей оси, из-за чего его силуэт расплывается, словно раскалённый диск в тумане. По краям пульсирует размытое лиловое сияние — неясные всполохи, сливающиеся в сплошное кольцо света от чудовищной центробежной силы. С каждым оборотом плач становится выше и тоньше, превращаясь в пронзительный визг. Я пытаюсь заткнуть уши, но этот звук, кажется, просачивается сквозь кожу и кости, впиваясь в мозг, наполняет руки и ноги свинцовой тяжестью и заставляет неистово колотиться сердце.
Волна ужаса подхватывает меня и несёт к визжащему шару. Пытаюсь закричать, но вместо голоса из горла рвутся радиопомехи, хриплые и рваные, как сигналы из нашего старого радиоприёмника.
Я зажмуриваюсь, а когда открываю глаза, вижу белеющий в темноте потолок. Ощущение, как будто меня выдернули из космического вакуума и швырнули обратно в реальность. Простыня прилипла к спине, дыхание застряло под рёбрами, ладони сжаты в кулаки, а в ушах стоит звон. Будто я полдня провела на аэродроме возле взлетающих истребителей. Я лежу, вслушиваясь в тишину и таращась в потолок, боюсь моргнуть даже на секунду — вдруг цепкие щупальца кошмара вновь затянут меня в липкую тьму, из которой я едва выбралась?
Тихо сползаю с кровати и заглядываю в соседнюю комнату. Дом спит, укрывшись пледом с головой, как ребенок, прячущийся от монстров. Его ровное сопение смешивается с кошачьим храпом — странный, но успокаивающий дуэт. Кот поднимает голову, и в темноте загораются два янтарных глаза, внимательно наблюдая за мной.
— Иди сюда, пушистый, — шепчу я, похлопывая по коленке, и возвращаюсь в кровать.
Кот аккуратно выпутывается из рук Доминика и, мягко ступая по ковру, приходит ко мне. Устраивается на подушке рядом, прижимаясь теплым боком к моей шее. Его мурчание, ровное и глубокое, как шум далёкого поезда, постепенно замедляет бег мыслей. Но сон не идёт, и я беру смартфон. Экран вспыхивает, освещая комнату резким голубоватым светом. Пальцы сами набирают: PSR J1519+132. Название того самого пульсара из новостей.
Информации совсем мало. Единственное, что привлекает внимание, — затерянная в архивах статья, которая пестрит сухими цифрами: примерные координаты пульсара, расстояние до Земли, период вращения. Но это всё — лишь гипотезы, потому что звезда скрыта плотной завесой ионизированного газа и космической пыли. Скука смертная. И только в новостной ленте среди прочих аномалий снова натыкаюсь на заметку об изменении частоты его импульсов. «Уфологи, наверное, в восторге», — мелькает в голове. Перечитываю и машинально касаюсь кнопки "назад".
Мой взгляд случайно цепляется за абсурдное фото: заиндевевшая морда верблюда на фоне песчаного бархана, запорошенного снегом. «Климатический коллапс в Сахаре!» — заметка гласит о том, что в пустыне выпал снег. Не впервые, конечно, но чтобы летом... И температура обновила все рекорды — минус десять. Я усмехаюсь: бедняги переполошились из-за аномального снегопада. Но верблюд, конечно, зачётный, с этой своей серьёзной мордой.
Листаю ленту дальше, и взгляд натыкается на узнаваемые городские пейзажи: скриншот с уличной веб-камеры, а в небе – неправдоподобно яркие волны, переливы алого, изумрудного и лилового. Хм, вот это уже любопытно! Оказывается, несколько дней назад город озарило полярное сияние. Волшебно. Жаль, мы с Домом всё пропустили. Впрочем, наш личный резонанс выдал мини-версию этого чуда буквально вчера.
Насытившись новостями, перехожу в соцсеть, а там – сплошь фотографии северного сияния. Комментарии – от панических воплей («Конец света?! Пришельцы?!») до восторженных вздохов («Словно в сказке!»). Чувствую, как веки тяжелеют: ровное мурлыканье кота у уха убаюкивает. Но пальцы упрямо тянутся дальше по ленте, и вдруг – знакомые кадры: салон автобуса, и мы с Домом. Запускаю видео: он наигрывает что-то своё, а я, широко улыбаясь, хлопаю в ладоши.
Какой же хороший был день, вспоминаю я. Даже несмотря на то, что потом произошло у реки... Впрочем, эти события нас лишь сблизили, ведь теперь у нас есть общая тайна. Вот только мне и самой не терпится её разгадать.
Пробегаю глазами по комментариям: «Ребята, вы космос!», «Этот парень играет душой!», «Аккорды в самое сердечко ❤️». Улыбаюсь: Дом, похоже, и правда рождён для сцены — вон как сияет его улыбка в кадре. Надеюсь, внезапная слава не вскружит ему голову.
Всматриваюсь в запись и вдруг замечаю в отражении на стекле позади Доминика какие-то странные световые разводы. Это не просто солнечные блики, а будто пульсирующая рябь на поверхности масляной плёнки. Может, почудилось? Перематываю видео в начало, протираю сонные глаза: нет, рябь никуда не делась. Уже галлюцинации начинаются? Или это какие-то нелепые спецэффекты?
Кот, задремавший на моём плече, вдруг поднимает голову и тянет лапу к экрану телефона, словно намекая, что пора отложить устройство.
— Да, пушистый, ты прав, надо попытаться уснуть, — дую на мягкую лапу, наблюдая, как взъерошивается шерсть. Откладываю телефон и, прижимая к себе кота, проваливаюсь в глубокий сон без сновидений.
За окном уже брезжит рассвет.

Настроение сонное