...Ни одна из наступательных операций наших войск не обходилась без тщательной и глубокой разведки артилерийских средств противника. А так как таких операций, начиная со второй половины 1942 г. и до конца войны, было много, разведчикам было где развернуться.
Тяжелые бои были на реке Терек, где танковые соединения Манштейна пытались прорваться к нефтяным месторождениям /Грозный, Баку/, в песках под Моздоком, на Миус-фронте /севернее Таганрога/, на реке Молочной /под Мелитополем/. На всех этих участках наш дивизион вёл непрерывную разведку сил противника и тем самым содействовал его разгрому. Сложнейшая боевая обстановка создалась на Крымском полуострове. Используя естественные природные условия, противник создал мощные оборонительные укрепления. Через Перекопский перешеек прорваться с ходу не удалось. Поэтому пришлось вести длительную подготовку, в том числе и разведку, чтобы развернуть боевые операции по освобождению Крыма. На это были затрачены декабрь 1943 г., январь, февраль и март 1944 г.

Соединения 2-й Гвардейской и 51-й армий, а с ними и наш дивизион, в начале декабря 1943 г. форсировали Сиваш восточнее Перекопа /ширина водной преграды была 3-5 км/ и заняли плацдарм размером примерно 15 х 15 км. Наш дивизион форсировал эту преграду 10 декабря, дул резкий холодный северо-западный ветер со снегом. Температура воздуха - минус 4 С. В 17 часов, когда мы подошли к Сивашу в районе Павловки и погрузили оборудование и вооружение на плавсредства, уже стемнело. Лишь свинцовые воды Сиваша слабо отражали блеск ракет, запускаемых с другого берега противником. Оттуда стучали пулемётные очереди. Систематически по району переправы била немецкая артилерия. Водный рубеж, который предстояло преодолеть под огнём противника, составлял около 3 километров. Глубина его была выше пояса. Прибрежные участки шириной около двухсот метров с каждой стороны сплошь затянуты вязким глинистым месивом, в которое почти от самого берега идущий проваливался по колено и выше. Поэтому они были мучительно тяжёлыми: нужно было идти самому да ещё тащить тяжело гружёную баржу. Дальше от берега было легче, но ледяная вода, казалось, проникала до костей. А через головы то и дело свистели снаряды.

Обстановка складывалась гнетущая, Вот скрылся берег, от которого только что отошли, а до следующего - ещё более двух часов пути. Вокруг мрак, вода, пронизывающий ветер и холод. И вот мы с Климом Сидоровым - тем самым студентом из Ленинграда, с которым мы вместе вступили добровольно в дивизион - тихонько затянули песню "Из-за острова на стрежень...", нас поддержали, Вскоре над мёртвыми водами Сиваша полились звуки прекрасной русской песни, подхваченной всеми бойцами батареи. За первой песней последовала вторая, третья... Время от времени отблески ракет разрывали ночной мрак и освещали эту баталию. Не берусь утверждать, но сторонний наблюдатель, по всей вероятности, посчитал бы эту картину фантастической.

До сих пор с содроганием вспоминаю то ощущение, которое я испытал после выхода из Сиваша на крымский берег. Тот же пронизывающий ветер, но теперь уже он продувал насквозь промокших в солёной воде людей. Деваться было некуда, стали зарываться в прибрежный песок. Поджечь сырой курай - кустистое растение - не удалось, костёр источал только дым.
На этой крымской земле - плацдарме в несколько десятков квадратных километров, лишённом какой-либо растительности /кроме колючек, курая и травы/ - нам пришлось воевать долгих четыре месяца. Весь плацдарм вдоль и поперёк простреливался, систематически бомбился осколочными бомбами /налёты совершали по 50 - 60 самолётов/; на плацдарме, занятом двумя армиями, было три - четыре источника питьевой воды, постоянно обстреливаемые противником. Приготовление пищи превращалось в сложнейшую проблему: нечем было топить, кроме мокрого бурьяна, оставшегося от прошедшего лета.
До войны мне не приходилось бывать на крымской земле и вот как довелось её "открыть" для себя.

И поэтому, когда 8 апреля 1944 г. грянули залпы артподготовки, известившие о начале нашего наступления, они были восприняты как великолепнейшая симфония. Стремительный натиск наших войск отбросил фашистов далеко на юг. Один за другим освобождались крымские города и сёла. В Евпатории были 13 апреля. Затем Симферополь. И 17 апреля наши две армии подошли к Севастополю.
Началась подготовка к штурму вражеских укреплений. Срочно была развёрнута система разведки нашего дивизиона. Враг бомбовыми ударами и артилерийским обстрелом пытался сорвать все операции по подготовке к решительному штурму. С востока к Севастополю подошла с боями Приморская армия. Находясь в осаде, враг отчаянно сопротивлялся. Решающий удар был нанесён с трёх сторон 6 мая. 8 - 9 мая 2-я Гвардейская армия переправилась через Северную бухту. Бои разгорелись в самом городе.
К концу дня 9 мая 1944 г. сопротивление врага было окончательно сломлено. Остатки его войск были сброшены в море. Страшная картина разрушений предстала перед нашими глазами. Это невозможно описать никакими словами - это надо было видеть.
Все войсковые подразделения, участвовавшие в штурме и освобождении Севастополя, получили почётное звание "Севастопольские". Наш дивизион получил новый номер - 25-й - и стал гвардейским Севастопольским.