Любите ли вы парусный спорт? Скажем, яхты? Вот я, например, очень люблю.
Правда, только в одном виде: когда я в солнечный денек на палубе загораю и читаю книжку, а яхта стоит в порту, легко покачиваясь на волнах. Все остальные виды парусного спорта меня ни коим образом не устраивают. Но почему-то именно они так и норовят вбуравиться в мою тихую и спокойную жизнь. Видимо, в прошлой жизни я сильно обидела какого-то яхтенного матроса, и он поклялся меня проучить.
Вот взять, к примеру, мое детство, когда мы с мамой часто отдыхали у папы на Украине. Казалось бы, откуда у советского человека яхта? Особенно у такого, как мой папа, у кого в частной собственности разве что фикус в горшочке, как у убийцы Леона из одноименного фильма. Мой папа, как оказалось, состоял почетным членом Салтовского яхт-клуба, где мне довелось провести немало пыльных дней и комариных ночей.
Яхт-клуб, и это звучит гордо, представлял из себя большой сарай. С одной стороны, у входа, там лежали штабелями байдарки, парусные доски и гляйдеры, а с другой шли в три этажа деревянные нары, где также штабелями ночевали бодрые аскетичные яхтклубовцы и несчастные ленивые книжные увальни, типа меня, которых туда занесло совершенно случайно. Кроме этого там был стол, бочка с водой и электрическая плитка. Днем клуб пустовал, все разбредались кто на доске ходить, кто на байдарке, кто просто на пляж, вечерами собирались, обедали, пели под гитару и играли в кости, а по ночам спать было совершенно невозможно, потому что почему-то все яхтклубовцы мужского пола поголовно храпели, как моторные лодки, застрявшие в кустах. А те, которые не храпели, хихикали и обжимались со своими дамами. В общем, та еще атмосфера для ребенка. Кстати, в кости я там насобачилась играть мастерски и бывало, выигрывала у этих дядек и теток до трех рублей за вечер. Еще яхт-клубу принадлежала крохотная старая яхта "Синильга". Может, у них и другие "крупные" суда были, только я их не видела. И вот на этой самой "Синильге" наш папа и решил устроить кругосветное путешествие нам с мамой недельный круиз по Салтовскому водохранилищу.
Стоило нам выйти в открытые воды, как хитрая мама сразу объявила: "В мои обязанности входит только готовить". И действительно, часик в день она что-то там стряпала, а все остальное время занимала с книжкой столь вожделенное мною место на носу лодки и загорала. Папа несколько раз пытался приобщить ее к яхтенному делу, но мама предостерегающе взрыкнула: "Миша, не отвянешь - оставлю без ужина!" и папа переключился на остальную команду: матросов, боцмана и юнгу, которые были я. Поэтому круиз, который мама вспоминает, в общем-то, с удовольствием, мне запомнился как длительный кошмар.
В круизе папа вознамерился воспитать из меня настоящего речного волка. Поскольку капитан-папа был жаворонком, то вставать приходилось ни свет ни заря. Вместе с восходом солнца раздавался милицейский свисток и папино веселое гарканье: "Свистать всех наверх!" Я осоловело вскакивала, сразу пыталась забиться назад, под одеяло и изо всех сил держалась за спящую маму. Иногда вдвоем нам удавалось отбиться от папы, но чаще мне приходилось вылезать и готовиться к плаванью. Всю середину дня, когда поднимался ветер, папа гонял меня вокруг яхты и заставлял гальсовать, переставляя паруса с боку на бок. Один раз веревка вырвалась у меня из рук и чуть не отрезала пальцы. Другой раз я чуть не убила маму парусом по башке, когда она невовремя приподнялась посмотреть, отчего это папа так громко вопит "Осторожно, ёпэрэсэтэ!!!". Если мы пришвартовывались, то папа немедленно вытаскивал парусную доску, и требовал, чтобы я каталась туда-сюда и маневрировала под его бодрые команды. В перерывах надо было помогать маме чистить картошку, потому что это обязанность юнги, а вечером отдохнуть тоже не удавалось, потому что приходилось драить эту чертову посудину. Короче, после недели с папой стремительно приближающееся Первое сентября показалось мне райским днем освобождения.
С тех пор к яхтам, парусным доскам и остальным байдаркам я не испытываю нежных чувств. Поэтому вы можете догадаться о моих мыслях, когда нежданно-негаданно Орен записался на курсы яхтсменов. Причем не абы какие, а самые что ни на есть серьезные, которые длятся десять месяцев. Как обычно, увлекся он по-уши, забросив все остальные хобби, и теперь разговаривать с ним о чем-то, кроме яхт, совершенно невозможно. Периодически он водит нас с Мишель гулять в марину, где проводит долгие лекции о видах яхт, их ценах, скорости, какую они способны развивать. Еще он ходит на выставки и приносит оттуда каталоги дорогих частных кораблей, каждый из которых ценой в наши с ним вместе зарплаты за десять лет, учит наизусть сигнальные огни и с завистью просматривает в интернете ролики морских путешествий. Я написала об этом папе, он страшно обрадовался и прислал мне книгу "Школа яхтенного рулевого". Чтоб я не расслаблялась и Орену помогала.
Пока Орен занимался теорией, я надеялась, что все обойдется, но недавно он пришел домой сияющий и провозгласил, что у него для меня сюрприз: двухчасовая прогулка на яхте вместе с учениками его курса. На мое робкое лепетание: "А может, возьми своего папу, он ведь так любит море..." Орен обиделся, сказал, что это романтический сюрприз, и что именно мне нужно посмотреть, как он уже ловко управляется с навигацией. "Чтоб ты могла мне доверять в длительных морских путешествиях."
"Ладно уж, какие-то два часа..." - подумала я.
Морскую прогулку я себе представляла вроде переезда на пароме: мы все сидим на большом корабле на скамеечках, капитан что-то разъясняет ученикам а гости наслаждаются морским пейзажем "посмотрите направо, посмотрите налево". Но не тут-то было. Яхта была маленькая, чуть больше той "Синильги", а пассажиров всего шесть: пухлявый русский парень Дима, его испуганная жена, смуглые молодожены-израильтяне, похожие, как брат с сестрой, и мы с Ореном. Молодой инструктор Янив спросил: "Кто-нибудь принес пиво?" и Орен рванул в киоск, что было удивительно, потому что пиво он не очень-то и любит. Например, у нас дома уже несколько месяцев стоят 3 бутылки Гиннеса, которые мы купили к Новому году. В последний момент прибежал еще один курсант по имени Поль, явно русский, веселый и огромный, как переросший Винни-Пух.
Инструктор посмотрел на приборы, поцокал языком и сказал:
- Имейте ввиду, ветер 16 узлов с ударами в 17-18.
Мне это ни о чем не говорило. Димина жена схватилась руками за бортик и залепетала: "Ой, мамочки мои!"
Орен вернулся с пивом и батончиком "Баунти", который тут же и слопал.
Дима встал за руль, Орен и второй израильтянин, Ариэль, уселись по бокам с веревками. Инструктор комадовал что-то вроде: "Лево руля! Раскрой угол выхода! Перекинуть стаксель! Следите за глубиной!", а мальчишки выполняли. Мы вышли из порта. Поль достал фляжку и приложился к чему-то вкусному и алкогольному. "Ром," - пояснил он вслух, - "Кто хочет?" Инструктор с удовольствием выпил. И тут яхту стало здорово качать.
- Ой, мамочки мои! - пискнула димина жена.
- Да, а кстати, - подмигнул инструктор, - почему это наши дамы ничего не делают? Кучерявая, не хочешь попробовать закрепить грот?
Я сделала вид, что не расслышала. Спасибо, но я уже пробовала.
Яхта бодро прыгала по волнам, и Орен то и дело меня спрашивал: "Здорово, да? Класс, да?" Было жутко холодно, у меня мерзли уши и остальные части тела. Поль и инструктор попеременно прикладывались к бутылке. Особенно налегал инструктор. Прямо-таки наклюкался. Глядя на них, Орен вытащил свое пиво и угостил Ариэля. Вообще, если я правильно поняла, распитие алкоголя и является катарзисом такой морской поездки. "Может, и мне попробовать? Алкоголь, вроде, согревает..." - подумала я и попросила у Орена глоток пива. И тут же покрылась гусиной кожей, так как пиво было ледяное. Стало темнеть, ветер усилился. Немного напрягало то, что мы были единственной яхтой, вышедшей "погулять" в такую погоду.
- Как ты себя чувствуешь? - заботливо спросил меня Орен, - Что-то ты какая-то бледная.
До этой минуты я чувствовала себя вполне себе. Но стоило ему спросить, как меня немедленно начало мутить.
- Да так, - пробормотала я.
- Смотри на линию горизонта, - посоветовал Орен.
Последний час поездки помню смутно. Вроде бы, я провела его из последних сил вцепившись в бортик, клацая от холода зубами и концентрируясь на линии горизонта. Яхту инструктор гонял вдоль берега туда-сюда, и каждый раз, когда мы приближались к марине, я надеялась, что это мучение, наконец, закончится. В какой-то момент мы действительно повернули в порт. "Мамочки!" - радостно воскликнула димина жена, и мы с ней понимающе переглянулись. Орен стал у руля, и я немного занервничала, потому уже спустилась ночь, ветер гнал нашу малютку-яхту в спину, а инструктор к концу поездки сильно захорошел. Но Орен отлично пришвартовался и гордо на меня посмотрел. Я одобряюще кивнула, отлепилась от бортика и на четвереньках поползла на пристань. Вокруг все качалось и ноги почему-то еле держали.
- Куда ты, - крикнул Орен мне вслед, - нам еще нужно драить палубу!
- С удовольствием бы осталась, но не могу, - сказала я, пытаясь принять устойчивое вертикальное положение, - мне уже нужно забрать Мишель, хаха!
Все-таки, как хорошо, что у нас нет денег купить яхту...