Лучшую подружку Мишель зовут Май, и она классная. Мне нравятся её мама Маша и папа Норман, я с ними обоими дружу, хотя они в разводе. С Норманом мы играем в теннис по субботам, а с Машей недавно записались вместе на айкидо. Айкидо из-за коронавируса проходит в парке, под эвкалиптами на траве, недалеко от беговой дорожки. Каждый, кто бежит, на тебя пялится. Иногда люди просто стоят и обсуждают, как мы "прикольно делаем тайчи". На айкидо маленькая группа, все занимаются много лет, синхронно и точно машут палками, а рядом мы с Машей, выпучив глаза, позорно фигачим в разнобой. При этом надо еще и названия упражнений на японском повторять, а мне вместо этого как назло в голову упорно лезут названия блюд из японского ресторана, типа - Суши Онигири. Сначала было не по себе, что все смотрят, но быстро стало всё равно. Вся моя энергия уходит на то, чтоб сосредоточиться и понять - что и как нужно сделать в следующий момент? И это круто, это настоящее "здесь и сейчас", когда можно перезагрузиться и забыть на полтора часа обо всем.

Тренер по айкидо - папа мальчика, который с Мишель и Май в одном классе учился. У нас тут прямо, как в деревне. Орен уверен, что я на айкидо записалась только ради этого тренера. Я говорю: "А то! Поэтому пошли со мной, будешь там за мной присматривать, чтоб я глазки ему не строила." Но на айкидо Орену лень, он все собирается в бассейн, но не ходит. "Потому что, - объясняет, - его все равно скоро закроют из-за коронавируса, нечего и начинать тренировки."

С теннисом та же история, Орен недоволен, почему я играю с Норманом. Я говорю: так купи себе ракетку в Декатлоне, я буду с тобой играть! Или все вместе!" Тем более, что Норман играет в сто раз лучше, чем я, прям, бесит! Он один раз забыл кроссовки, пришел на корт во вьетнамках и всё равно у меня выиграл. Вообще-то, Орен тоже лучше меня играет, как влепит мячик, у меня ракетка улетает вместе с плечом, теннис явно не моё. "Мне нужно потренироваться," - хмурится Орен, - "но если и тренироваться, то лучше я в бассейн пойду. Хотя, чего идти, все равно скоро закроют, зря только начну, ведь для плаванья важно постоянство, режим." В общем, наша песня коротка, начинай сначала.

Пока он там раздумывал, к нам с Норманом присоединился поиграть в теннис один молодой парень, Омер. Поиграли в субботу, а в понедельник он написал, что у него коронавирус. Как раз мы с Машей ехали с моря, мы там пытались айкидо с палками сами разбирать по ютьюбу, чтоб не так сильно позориться на тренировках.
- Ну вы, блин, даёте, - сказала Маша, надевая маску, - со всех сторон меня окружили.

Я написала в минздрав и они ответили, что в изоляцию нам не надо.

Позвонил Норман - он волновался, нужно в самоизоляцию, или нет - у него была назначена важная встреча назавтра.
- Только если ты целовал мячики и обнимал Омера, - отвечаю.

Но шутки шутками, а дома я засела в студии и сказала всем, чтоб не подходили. А днём смотрю Роми всё время спит. Померяла ей температуру - так-так, 38.5. Ну вот мы с ней вдвоём пока в студии изолировались. Пойду-ка съем витамин С.

У нас дома царит дух предпринимательства. Я это заметила ещё с тех пор, как Мишель собиралась меня подоить, а молоко продавать. А теперь подросла достойная смена - Роми пришла домой с подружкой Альмой и заявила, что они хотят что-то продать. Казалось бы, откуда такая тяга к мелкому бизнесу в семье мамы дизайнера и папы инженера? Вот мне никогда ничего продать не хотелось, а хотелось только чтоб меня оставили в покое в уголке, где я рисую. Тоже самое могу сказать про Орена, только он в своём уголке смотрит ютьюбы про яхты и роботов.
- Ладно, - вздохнула я, решив не душить мелкий бизнес на корню. - Можете вынести на улицу красный столик и всякую ненужную мелочь и продать по шекелю. А я пока обед приготовлю.
- А что если у нас будет нечётное число денег? - волновалась Роми, - как мы их поделим?
- Будем продавать, пока не будет чётное, - успокоила её Альма.

Пока я копалась на кухне, слышу, как что-то шуршит в комнатушке, которую я гордо именую студией. Детям туда заходить нельзя. И тут эта парочка бизнес-леди появляется и они несут скульптуру, над которой я как раз работаю последнее время.
- Мамочка, правда, тебе это не нужно?
- Так! - возмутилась я, - эту скульптуру я сама собираюсь продать и немного подороже. А почему вы начали с моих ненужных вещей? Свои продавайте!

И тут я вспомнила, что собрала целый мешок всякого старья, чтобы отвезти в Южный Тель Авив,тем где мой друг Янив живёт. Там район такой, где много беженцев из Аритреи, натурально Африка, им всё надо. Ладно, думаю, протянут аритрейцы как-то и без нашего барахла, и отдала мешок Роми с подружкой.

Варю я суп, и слышу краем уха, что торговля идёт очень бойко. Прямо, если на слух судить, очереди к нам выстраиваются и машины гудят. Выглядываю в окно, а там и правда машины останавливаются, рядом с нашим столом с сокровищами. А бедных пешеходов торговки отлавливают, приводят к столу и показывают: тут всё за шекель, берите, пока не разобрали! Соседка Эдна выглянула на секундочку из калитки, посмотреть, что за шум на улице, так её тоже поймали и за руку к столу подвели. Я так понимаю, что народу проще откупиться, чем отвязаться от настырных девчонок. И тут меня накрыли амбивалентные чувства. С одной стороны, мне захотелось сделать вид - мол, чьи это дети балуются? Я здесь не живу и эта распродажа вообще всё ко мне никакого отношения не имеет. С другой стороны, я подумала - раз у них так хорошо идёт, что бы такое ещё ненужное под это дело продать? Собрала всякую бижутерию, которую не ношу, шарфы, серёжки, какие-то керамические фигурки и отнесла девицам. Они как раз на все лады расхваливали бабульке старый экскаватор, в который Татай никогда не играл. Бабулька купила экскаватор и убежала в даль.

И тут торговля приняла новый драматичный оборот, потому что домой приехал Орен и привёз Мишель с её подружкой Май. Зоркий взгляд Мишель сейчас же опознал в некоторых распродаваемых вещах её собственность. Обуятая гневом, она попыталась совершить то ли бандитский налёт, то ли государственный переворот. Но у предпринимателей была сильная крыша, Роми завопила на всю улицу: "Это нам мама разрешила!" Май тем временем решила выпихнуть малявок из-за стола и поторговать самой. Роми завизжала так, как будто зарезали поросёнка. Шум поднялся на всю округу. Одна только Альма стояла рядом молча со сжатыми кулаками и выглядела угрожающе. Неожиданно Орен поддержал уличную торговлю, и велел старшим отвалить и заниматься своими делами.
- Мама! Почему Роми продаёт мои вещи?! - примчалась ко мне Мишель, просить защиты и справедливости.
- Я три месяца назад собрала всё, во что вы не играете и ты о них и не вспомнила, а сейчас вдруг они тебе понадобились? - оправдывалась я. - Невозможно жить в этом плюшкинизме, повернуться уже негде, давайте избавимся от всякого старья!
Но мои лозунги на Мишель явно не подействовали. Зато она очень воодушевилась, когда я ей пообещала, что в следующий раз они с Май будут всё старьё продавать. Мы с Ореном решили съездить за Татаем в садик вдвоём, авось, вернёмся, а конфликт уже сам по себе рассосался.

И действительно, когда мы вернулись, страсти уже поутихли. Оказалось, что Мишель выкупила по шекелю своё добро у Роми с Альмой, а те по такому случаю сделали ей скидку. Татай тоже захотел торговать, но ему нельзя гулять за забором рядом с машинами, и было объявлено закрытие базарного дня. Предпринимательши поделили выручку, каждой досталось по 25 шекелей, для таких малышей сумма приличная.

На следующий день еду я по нашей улице и вижу: все соседи вытащили столы и продают на них всякое старьё! Вот, прям, вся улица в столах, у меня глаза на лоб полезли! Звоню альминой маме и давлюсь от смеха:
- Ты представляешь - наши-то дети вдохновили целую улицу на продажу! Хаха! Везде старьё продают!
- Кхм.. Лена, - вежливо ответила мне альмина мама, - сегодня и завтра официальные дни весенней распродажи старья во дворах. Везде реклама висит, ты что, не заметила?

Пару месяцев назад я устроилась подрабатывать на полставки в один симпатичный стартап. Наняли они меня очень своеобразно. У владелицы стартапа есть большой кот с плоской мордой, в котором она души не чает. Однажды на выставке ей попалась моя картина, воительницы с котом, и показалось, что это вот, прям, она со своим питомцем. Правда, я рисовала монстра, больше похожего на леопарда, но когда человек хочет купить картину, то я не спорю - конечно, это кот с вами, раз вы такое видите. Вдруг, года через три или четыре она мне звонит. И попала как раз на такой момент, когда я заполняла финансовый отчёт для бухгалтера. А отчет был ой-ой, совсем не ахти, поскольку последние месяцы я занималась, в основном, не фрилансами и выставками, а производством шелковых шарфиков с моими рисунками. Сначала фабрику искала, потом занималась декорациями для съёмок, потом фотосессией шарфиков, клипами с шарфиками, постройкой интернет магазина для шарфиков, брендингом, упаковками, наклейками для упаковок, поисками магазинов в реале, куда эти шарфики можно сбагрить, стендом, как они в магазине будут висеть и т.п. Какие-то три несчастных шарфика, а возьни с ними оказалось выше крыши! В принципе, возилась я с ними с удовольствием, пока не спохватилась, что мои финансы поют романсы, а прибыль от шарфиков, конечно, предвидится огого! но в каком-то совсем необозримом будущем. Это мой пыл слегка поубавило, потому что у меня дома живут три поросёнка прожорливых ребёнка.

Короче, смотрела я на отчёт, вспоминая фразу Хемуля "А что вы будете есть зимой? Пуговицы от штанов?", как вдруг позвонила мне владелица плоскомордого кота и моей картины и спросила:
- Лена, я владелица стартапа Х. Ты же дизайнер, да?
- Да, - обрадовалась я.
- Прекрасно, нам нужен дизайнер ux/ui. Хочешь у нас работать.
Я скисла. Потому что как дизайнер, я специалист по брендингу и упаковкам. А всякие ux/ui знаю очень приблизительно.
- Брендинг нам тоже не помешает... А на полставки? - и тут она назвала очень симпатичную сумму. Я сделала вид, что глубоко задумалась. Секунд на пять. И тихо попрыгала от радости на стуле.

- Чудесно, начинаешь завтра. - обрадовалась она. - И пришли портфолио, просто любопытно посмотреть.
- Слушай, - призналась я честно, чтобы потом не возникло проблем, - я НЕ разбираюсь в ux/ui.
- Ну, так придётся научиться, - и хозяйка стартапа и кота повесила трубку.

Стартап занимался глубоким анализом мобильных приложений, почему их бросают пользователи и как это исправить. Вся графическая часть была ужасной. Я обрадовалась, потому что в таком случае что ни сделаешь, всё будет гораздо лучше. Проблема была одна - хозяевам нравилось то, что у них было. Такое часто бывает - клиент чувствует, что что-то не то, но стартап для него, как ребёнок, и он его любит вот таким, страшненьким. И с бухты барахты им не скажешь, как всё плохо, нужно постепенно. Намекнуть туманно, что когда они это делали, то такое было шикарно, а сейчас немного устарело. A когда они к новому немного попривыкнут, то старое сами уже повыкидывают без сожалений. И вот за пару месяцев я там всё, что касается брендинга поменяла, причесала и подвела к стратегии. Где могла, выклянчила копирайтера, где сама понаписала, чего не было, а слоган мне придумал друг, что-то типа: Наш анализ. Ваша прибыль.

В общем, вчера, наконец-то, понаделала я всяких брошюр и листовок с новым брендингом, поменяла все заставки в социальных сетях, визитки отослала в печать. И сижу дома, довольная, своими делами занимаюсь.

И вдруг пишет мне наш директор по маркетингу:
- Лена... Ты везде поставила слоган: Ваш анализ. Наша прибыль. И мы это всё разослали ВСЕМ новым клиентам! :-0
Я упала. Шок, но и смешно очень!
- Смотри, - говорю, - мы очень правдивый слоган дали, наша прибыль, а че. Нам тоже на что-то жить надо!

В общем, высоко-профессионально вышло, не то слово. Но ни один клиент не заметил. Потому что слоганы эти дурацкие всё равно никто не читает. Пойду лучше ещё шарфик с горя нарисую.

О-о-о! Народ, какие вы милые, не забываете меня, поздравили! Захожу, а здесь полно поздравлений, так приятно! Это был мой 40-й День рождения. А дневник этот я завела, когда мне было 25 или 26...

А сейчас я вернулась с сюрпризной вечеринки моей подруги Шири, которой тоже 40 праздновали. Кстати, я, наконец-то поняла, почему я терпеть не могу такие вечеринки, если их делают мне. Потому что совершенно не переношу, когда все что-то про меня знают, а я не в курсе. Но для других такие вечеринки устраивать весело. Ты про них что-то знаешь, а они не в курсе, хохо.

В общем, муж Шири решил устроить для неё что-то особенное. Позвал восемь подружек и придумал пригласить натурщика, чтоб мы его порисовали обнаженным. Для этой цели была создана группа в вотсапе. Получилось так, что подружки почти не были между собой знакомы. Например, я познакомилась с Шири, потому что её сын был влюблён в Мишель в первом классе и нам приходилось влюблённых возить друг другу в гости. Шири мне сразу очень понравилась, она была классная: весёлая, умница, с тёмной стрижкой под мальчика. Мы с ней быстро нашли общий язык. С её подружками в вотсапе мы тоже сразу договорились, что кто готовит, обсудили цвета вечеринки (решено было всё делать в чёрно-розовой гамме с золотым оттенком). Осталось дело за малым, найти натурщика. Это оказалось не так-то просто, поскольку по плану шириного мужа натурщика должна была предоставить я, как самая художественная. Хотя я обнаженную натуру писала в последний раз в академии художеств, это был глубокий старик с седой бородой, боюсь, что он уже отбыл с тех пор в мир иной. Я написала знакомой художнице, которая ведёт курс живописи. "О, я как раз сама ищу, - призналась художница. - Когда найдёте натурщика, скинь мне его координаты". Я посмотрела по списку контактов, кто у меня из друзей самый незакомплексованный. Оказалось, что Ифтах.
- Слушай, ты не хочешь нам попозировать в голом виде? - с надеждой спросила его я.
- Кому это "нам"?
Я вкратце объяснила. Ифтах задумался.
- А у Шири есть красивые незамужние подружки?
- Понятия не имею, - честно призналась я.
- Ты выясни. Но позировать я всё равно не буду. Я теперь профессор в университете, ты забыла? Это может подпортить мою репутацию.

На этом мои идеи насчёт натурщиков закончились.
К счастью, одна из подружек нашла красивого молодого натурщика на форуме нудистов и прислала его фотку, только лицо. Лицо мы одобрили.

В назначенный день мы все пробрались к Шири в дом через оставленную открытой дверь кухни, накрыли стол черной скатертью, разложили еду по чёрным тарелкам, развесили золотые шарики. Одноразовые стаканчики тоже были золотыми. Все пришли в чёрном с золотыми украшениями. Все, кроме меня, поскольку я оказалась самой тормозной и подумала, что цвета касаются только оформления стола. Пока мы ждали Шири, все перезнакомились и украсились розовыми венками. Муж Шири "вдруг вспомнил, что забыл дома кошелёк", и когда они зашли в дом мы грянули хором "Айом йомуледет" (израильский эквивалант песни "с днём рождения"). Шири удивлённо уставилась на наше сборище в розовых венках, мы угостили её шампанским, муж сиял - сюрприз удался. А через час нагрянул новый сюрприз - наш натурщик. Симпатичный такой, стройный, с хипстерской бородой. Он тоже выглядел ошарашенным, поскольку почему-то решил, что его пригласили на вечеринку для подружек невесты перед свадьбой, а не на сборище циничных сорокалетних тёток. Я зашла на кухню налить воды в стакан для акварели, натурщик сидел на табуретке с перепуганным видом и ему явно не хотелось оттуда вылезать. Муж Шири налил себе виски и уселся в саду в позе наблюдателя, с явным намереньем тихо над нами поржать.

Все расселись с карандашами и альбомами и выжидательно посмотрели на меня. Оказалось, что именно мне предлагается по-быстрому научить всех рисовать! Я покопалась в памяти и показала, как измерять пропорции на карандаш. Натурщик вышел из кухни в трусах и в носках. Спросил не будет ли он нас смущать своим голым видом. Мы попросили смущать, он разделся и тоже выжидательно посмотрел на меня, мол, что делать.

Я смирилась со своей ролью художественного руководителя и попросила три позы по 5 минут, одну на 15 минут и последнюю на полчаса.
- Встаньте, пожалуйста, вначале к нам задом, - попросила я, памятуя что круглые части рисовать легче. И действительно, попу все нарисовали быстро, натурщик поменял позу. Дело пошло. Периодически кто-то из подружек вскрикивала: о нет, это не моё призвание и шла пить виски с шириным мужем, но в общем, целый час все сосредоточенно сопели и наклепали массу рисунков. Натрущик был безмятежен и не шевелился. В конце все выложили свои рисунки на пол и стали их рассматривать. Я спросила у натурщика, не хочет ли он подработать у моей подружки художницы. Он замялся.
- Ну, может быть. Это мой первый опыт позирования. У меня недавно отрезали одно яйцо и я волновался насчёт этого. Но судя по рисункам, вы не углублялись в такие детали.
Мы все ошарашенно что-то промычали, типа, ммм, не углублялись, нет.
Когда натурщик ушел, началось обсуждение, кто заметил, что яйцо одно, а кто нет. Я, лично, не заметила. Я как-то больше в общем всё фигуру видела.
В общем, отличный день рождения у Шири вышел.
Про свой потом как-нибудь напишу.

Несколько лет назад Орен сдал на шкиперские права и записался в яхтклуб. Пока он на них сдавал, я сидела молча и не отсвечивала. Просто возраст такой, что всем его друзьям чего-то такого хочется, то ли феррари, то любовницу, то ли развестись, так что оренские яхты на этом фоне нормально смотрелись. Хотя, конечно же, мне было что сказать. Во-первых, яхтами увлекался мой папа, с какого хрена Орен тоже в тот же огород ломанул, ведь ничего же не предвещало! Папа мне всё детство пытался любовь к этим самым яхтам внушить. Но внушил только, что капитаном быть весело, а всеми остальными членами команды - не очень, потому что они драют палубу, чистят картошку, и ещё всё время тянут за какие-то канаты, сами не понимая, зачем. А во-вторых, мы не семейство ротшильдов, чтоб таким дорогим спортом увлекаться. Хотя, с другой стороны, наверное феррари, любовница или развод ещё дороже бы обошлись.

В общем, я не очень люблю прогулки на яхте: жарко, рисовать и читать невозможно, укачивает, да ещё и постоянно нужно следить за детьми, чтоб они не падали с палубы и не нажимали на всякие кнопки. Зато оренские друзья и семья восприняли яхту на ура. Правда, через год желающих покататься на яхте сильно поубавилось. Орен перешел на моих друзей, но они тоже быстро закончились. Почти в каждой поездке кто-то зеленел и бежал к борту вызывать ихтиандра. Дети хотели на берег и мороженое, им было жарко и скучно. И вот сегодня пришел тот день, когда с нами не захотел кататься на яхте НИКТО. Даже моя мама сказала нет, спасибо. Вместе с ней дезиртировала и Роми, которой в прошлой раз на яхте стало плохо, поэтому на борт поднялись только Орен, я, Мишель и Татай. Мишель никогда не укачивает, а у Татая вообще есть такой бзик, он обожает качели. Если он на них залезет, то минут 40 вытащить его оттуда невозможно. Так вот яхта на волнах на него действует, как качели. Он сидит и кайфует. Правда, иногда вспоминает похулиганить, лезет к приборам и быстро жмет на все кнопки, пока не началось.

Мне очень понравилось кататься в формате "только мы". Например, можно было просто загорать и не волноваться, с какого боку я красивее лежу. Вокруг - никого. И тут Мишель обнаружила "абув". Это такая круглая шина с ручками, что-то среднее между легким надувным кругом и лодкой, которую привязывают сзади и тянут вслед за яхтой. Мишель уговаривала Орена, чтоб он дал ей на этой штуке покататься, а Орен не соглашался. Но в конце концов под Мишиным напором он начал сдавать позиции, при условии, что я первая опробую, как оно там. Я подумала, в конце концов, какая разница, где загорать, и согласилась. А зря!

Инструктаж Орена был таким: я должна спрыгнуть четко в середину шины, но если случайно промахнусь, то ни в коем случае не отпускать верёвку, а не то яхта уплывёт, а я останусь.
- Ты всё поняла? - грозно вопросил шкипер.
- Ясное дело, чего ж тут сложного, - сказала я и лихо прыгнула в середину этой надувной хреновины.

Ну что я вам скажу. Вы видели когда нибудь картину Брейгеля "Падение Икара"? Там, где пасторальный пейзаж, а сбоку нелепо торчат из воды две ноги? То ли я траекторию неверно сосчитала, то ли там на другой вес было рассчитано, но шина тут же перевернулась, накрыв меня с головой, зато ноги мои весело брыкались снаружи. Памятуя оренский наказ, я попыталась ухватиться одной рукой за шину, а другой поймать солнечные очки, которые уже уходили в пучину. Очки-то я поймала, а вот шину - нет, и когда вынырнула, увидела удаляющуюся яхту, где на палубе стояло моё семейство с квадратными глазами. Орен, бледный, как мел, лихо развернул яхту и каким-то образом подогнал мне снова шину, я даже испугаться как следует не успела. Я попыталась вскарабкаться внутрь, но она всё время переворачивалась. Успокоившийся Орен с детьми с удовольствием наблюдали за моими дикими попытками туда влезть и подбадривали меня советами и комментариями. В конце концов, булькая под водой, как большая белая лягушка, обхватившая шину руками и ногами, я пришла к выводу, что быстрее будет по канату доползти до яхты и влезть на эту штуку с лестницы, что я и сделала.

Не успела я перевести дух, как Орен уже развернул яхту по ветру и мы помчались с дикой скоростью. Шина прыгала с волны на волну, а внутри, сложившись пополам, сидела я. Больше всего это напоминало скачки на охреневшей кобыле, когда руки вцепились в сбрую, а ноги подпрыгивают где-то в районе ушей. Короче, адская конструкция. Скачу я в ней по волнам, а сама пытаюсь вспомнить, водятся ли у наших берегов акулы? А тут ещё Орен завопил: "Хочешь виноградику?" и начал в меня кидаться такими крупными виноградинами, чтоб мне там ещё уютней стало. Потом мы остановили яхту и в шину влезла Мишель, она вопила от восторга, подпрыгивая на волнах, а я на палубе с интересом рассматривала мизинец на правой руке, который почему-то болел и посинел, сломался, может?
В общем, понимаете, почему я недолюбливаю парусный спорт, вечно какие-то подлянки.

С детьми не соскучишься. Стоит только немножко ослабить бдительность и подумать, не заняться ли чем-то интересным, как хоп! они тебе находят другое занятие. Вот вчера, например, я тихо-мирно рассаживала цветочки. Мама мне подарила какое-то целебное растение, называется Золотой ус. Так этот Ус всёду распустил такие мощные усы, что я решила отсадить парочку в отдельный горшочек. Мама своего питомца даже не узнала: "Ой, говорит, я даже не знала, что это растение может так выглядеть!" У мамы все цветы, почему-то, быстро дохнут. Наверное, не выносят той атмосферы бурной деятельности, которую мама вокруг себя разводит, и предпочитают по собственной воле уйти с миром, раз уж из горшка нельзя сбежать. И вот пересаживаю я эти усы, а рядом Татай стоит и тоже занимается садоводством: закапывает в горшок с землёй всё, что видит вокруг: туфельку барби, ключ от мишиного велосипеда, пластиковую звёздочку и монетку в два шекеля. Вокруг летают бабочки и комары, Роми валяется в шезлонге в тенёчке и рисует себе усы зелёным фломастером, глядя в маленькое зеркальце. Я объясняю Татаю, что нужно всё хорошенько полить, иначе не взойдёт. Татай уже открыл было рот, чтобы ответить, и вдруг глаза у него становятся круглые, как блюдечки и он начинает плакать, давиться и даже пытается блевануть. Поскольку он плачет (то есть нормально дышит), я предполагаю вслух:
- Ты что, проглотил муху? - Татай кивает, давится, рыдает, и показывает на рот - да, проглотил!
- Не плачь, солнышко, - утешаю его я, - я много раз глотала мух, пчел, комаров всяких. Это не страшно, давай просто водичку попьём.

Мы идём в дом. Я пытаюсь его успокоить и выяснить, в чем дело - может, муравья какого-то здорового проглотил и он там ползает внутри? Татай пьёт воду, снова давится и сквозь слёзы говорит мне:
- Я проглотил звёздочку!

И тут я почувствовала, как у меня подкосились ноги. Вот, буквально: толчок сердца, и вся кровь устремилась вверх, к голове, а потом завертелась по венам в бешенном темпе. Потому что я эту звёздочку видела, здоровая такая, чуть больше шекеля. Значит, он её не посадил в горшок, а положил в рот? Я в ужасе позвонила маме. Моя мама педиатр и в панику быстро не впадает.
- Мама, она выйдет с другой стороны или что?
- Конечно, выйдет. Если не застрянет. Какого, говоришь, размера? Хм. А края у неё острые?
- Нет, кругленькие.
- Я выпишу вам направление, едьте в больницу, встретимся там.

Итай больше не плакал, но забрался ко мне на руки и был сам не свой. Не хотел ни шоколадку, ни мультики, что показывало - состояние хреновое. Я позвонила Орену, и тот примчался с работы. Мы схватили всех в охапку, засунули в машину и поехали в больницу. Там нас встретила моя мама и удивлённо воззрилась на Роми. И только тогда я заметила, что щёки моей дочки всё ещё украшают замечательные кошачьи усы зеленого цвета. Ещё у неё как раз выпали два передних зуба, так что видок у Роми был очень залихватский. Поскольку было уже поздно, в больнице остались одни интерны. Все они пугались моего рассказа про звёздочку и давящегося Татая, который пускал слюни на плече у моей мамы. Мама ему говорила:
- Когда врач попросит посмотреть ротик, скажешь ему: "Ааа!".

К ухогорлоносу мы ввалились всей толпой, во главе с усатой Роми. Тем временем Татай явно успокоился и звёздочку, видимо, совсем проглотил. По крайней мере, слюни уже не пускал и заинтересовался происходящим.
- Мне нужно будет запустить ему зонд с камерой через нос. Дети это не любят, вам придётся всем вместе его держать. Но сначала я просто попробую с ним поговорить, - и ухогорлонос присел на корточки и спросил у Татая:
- Слушай, у тебя есть во рту зубы?
Тот кивнул.
- Да ты что! Ну-ка, покажи!
Татай раскрыл рот, а врач посветил туда фонариком.
- Ого, сколько зубов! А язычок высунуть можешь?
Татай высунул язык.
- Я хочу посмотреть, что там у тебя ещё есть интересное, - и с этими словами врач ловко обернул татаин язычок какой-то салфеткой и засунул ему в рот зеркальце: - Так-так-так...
Малыш молча сидел с открытым ртом. Мы все хором говорили ему, какой он крутой и вообще, герой.

В общем, без камеры обошлось. И теперь мы ждем звёздочку с другой стороны. Промываем водой содержимое горшка на манер золотоискателей. Нашедшего ожидает награда - пластиковая звёздочка, но лично я ей обрадуюсь, как если бы она была из чистого золота.

Мой папа - колоритная личность по всем параметрам. Внешностью он напоминает Лаврентия Палыча Берию, хотя, думаю, потолще будет раза в два, обладает зычным басом, как у попа, и манерами царя. Например, он считает, что моя мама до сих пор его жена, только она первая жена, старшая, а в Харькове есть еще вторая, младшая. Поэтому папа был оскорблен маминым поведением до глубины души - она как раз завела себе нового друга и ходила на свидания. Поскольку жил папа у мамы дома (у нас уже некуда его поселить, все места заняты), то он ревностно отслеживал все её приходы и уходы. Когда я научила его пользоваться фейсбуком, то он немедленно подписал все мамины фотки, где она не одна, многозначительными надписями, типа: "Напрасные хлопоты" или "Уймись, старушка". Мама взвилась до небес, после чего я ей показала, как эти надписи стирать. К слову сказать, я подарила папе смартфон, и он мгновенно обучился всем новшествам: уже через неделю свободно переписывался в вотсапе, постил фотки в Фейсбуке, смотрел сериалы с экрана и скачивал музыку и аудиокниги. Первым делом он скачал приложение с Новым Заветом и попытался конвертировать меня в христианство. Но я ему поставила пару клёвых игр, после чего папа в них завис и забыл про свой миссионерский порыв.

Мама от папы пришла в ужас. Потому что он стал Очень Толстый. Поэтому моя мама закатала рукава и принялась исправлять ситуацию. Первую неделю она еще сдерживалась, и только пристально наблюдала со стороны, как папа жарит себе на сковородке баклажаны, вылив на них полбутылки масла. Но когда он съел за два дня всё, что она приготовила им двоим на неделю, мама не выдержала и поставила папу на рельсы здорового образа жизни. "Как ты можешь на себя смотреть в зеркало?" - возмущалась мама. "А что такое?" - оправдывался папа. - "Хорошего человека должно быть много!" Он себе, в принципе, нравился. Мама рассказывала ему про дробное питание. Напоминала, что у папы только весной была язва. Папа кричал, что чем больше он общается с мамой, тем больше скучает по жене. Жена у него в телефоне была записана как "Неваляшка". Видимо, тоже не худенькая.

Орен был тоже в ужасе, но уже по другому поводу. Он обнаружил, что папа приехал без медицинской страховки. "А ты мне про страховку ничего не говорила," - разводил папа руками. "Лена, его нельзя выпускать на улицу!" - кричал Орен. Пока он искал самую лучшую страховку, папа взял бесспросу мой велосипед, укатил в супермаркет, купил там две бутылки водки и напился. Он хотел душевно посидеть с мамой, но мама не пьёт, пьяные душевные разговоры терпеть не может, и вообще, ускакала на свидание. Поэтому папа нахряпался в одиночку и завалился спать.
- Где твой папа? - спросил Орен назавтра.
- Наверное, отдыхает с бодуна? - предположила я.
- Нет, он сидит там, у Нины в квартире грустный и всеми покинутый, пойдем с ним погуляем, - настаивал Орен.
Мы пришли, папа был еще пьяный, нам он обрадовался, особенно Орену и стал уговаривать его продолжить банкет уже вместе. Я предложила папе еще отдохнуть, он с удовольствием согласился, и мы ретировались. Мои дети до сих пор пьяных вообще не видели, поэтому странное поведение дедушки их очень позабавило. Мишель и Роми по дороге домой обнялись, начали разговаривать "пьяным" голосом и ходить на заплетающихся ногах, то и дело ухохатываясь. Мне было очень стыдно. Как только папа пришел в себя, я устроила ему беседу, что мы хотим гордиться своим дедушкой, и что от алкоголя может открыться язва, а от нее страховки нету, а у меня лишних сто тысяч на его госпитализацию не завалялись. Если честно, то мне его логика насчет здоровья вообще неясна. Курить он бросил тут же после операции, а есть жирное и пить водку - нет. Кроме того, без алкоголя жизнь ему тоже нравилась - всё было интересно, он то и дело смеялся, подкалывал маму, играл с внуками, в саду у нас копался, гулял - короче, не похоже было, что без стакана водки ему никак не справиться с реальностью. Папа уже и сам был не рад, и больше не пил, даже на дне рождения у Роми и Итая.

День рождения полностью подготовил Орен, потому что я сломала руку на тренировке, и не могла ему помочь. Орен сам замариновал мясо, сделал запеканку с луком и бататом и испек творожный торт. Я только диву давалась и молча размышляла, почему я не догадалась сломать руку на несколько лет раньше. Поскольку в машину мы вшестером не влазим, то папа поехал вместе с мамой. Мама не любит ездить далеко, и даже с навигатором предпочитает ехать за нами. А Орен не любит, когда мама едет за нами, особенно, если мы спешим - она, по его мнению, "еле ползёт". Ну вот, едем мы, Орен нервничает, что мы уже опаздываем, и тут звонит мама и говорит, что у неё в машине начинает что-то звенеть, когда она едет слишком быстро.
- Пока по городу еду - всё нормально, а как выезжаем на трассу - звенит и очень меня бесит, - пожаловалась мама. - Как это отключить? - она недавно поменяла машину и еще не все кнопки выучила.
- Может, это у тебя система "иммобилай" так работает? - предположил Орен. - Как только превышаешь дозволенную скорость, начинает звенеть.
- А как её выключить? - взмолилась мама.
- В гараж надо ехать, и то не факт, что они смогут её убрать. Давай просто помедленнее ехать пока что.

Когда мы, наконец, добрались до места, то из машины вышел очень смущенный папа, и хихикающая мама.
"Твоя мама, это нечто!" - бурчал папа. - "Она так лихачит, что я чуть не уписался. С криком: "Врёшь, зятёк, не уйдешь!" твоя мама подрезает на двух колёсах, вот я и напрягся немножко..."

Оказалось, что машина продолжала звенеть всю дорогу, но вдруг неожиданно вместо звона раздалась нежная колыбельная. "Это еще что такое?" - удивилась мама, поскольку система "иммобилай" вряд ли стала бы наигрывать детские напевы. Оказалось, что всё это время папа, в ужасе от маминого вождения, как бы жал ногой на воображаемый тормоз, как только мама начинала ехать быстро. А у него под ногами стоял мешок с игрушками, и в нём было электронное пианино...

Дети от такого весёлого дедушки были в восторге. Они на него карабкались и скатывались, показывали ему свои игрушки, пели вместе караоке - он их научил песне про замерзающего ямщика, а они его "Зибен, зибен, айлюлю". Особенно понравился дедушка Итаю, он всё время хотел сидеть рядом с ним.

Даже в аэропорту не обошлось без приключений. По дороге к паспортному контролю папа уверенно направился к единственному месту без очереди, с надписью "только для лиц с особым разрешением". Почему-то его ручную кладь там просветили, после чего папа отправился в проход только для лётчиков и стюардесс, где не нужен паспортный контроль...

Несколько месяцев назад нашем районе участились кражи со взломами. На районном собрании решили, что мужчины пойдут добровольцами в полицию, и будут по ночам раз в пару месяцев патрулировать вокруг. Мы на собрание не ходили, Орен вообще был в командировке, но меня встретил на улице его друг и, хмыкнув, сказал:
- Передай Орену, что я его записал добровольцем, а то мне самому скучно на курсы ходить.
Я передала. Орен решил, что это такая шутка. Но, когда он вернулся из командировки, друг его убедил, что патрулировать родной район - долг каждого мужчины. И вообще, это даже весело, пистолет дадут и машину с мигалкой, это же круто, пиу-пиу! "Кстати, - прибавил друг, - женщины тоже могут на этот курс записаться," - и выразительно на меня посмотрел, мол, нефиг отлынивать от общественного долга, когда родина в опасности! Но я решила притвориться ведической женщиной, и быстро ушла печь пироги и ходить в юбке.

Курсы длились несколько месяцев, и за это время воров поймали, это были какие-то арабы с ближайшей стройки.
Вчера курс, наконец-то, закончился, и гордый Орен вернулся домой с удостоверением добровольца и в кепке с надписью "Полиция". Без всей остальной формы эта кепка выглядела, ну... как атрибут ролевых игр. Очень даже симпатично в этом плане. Но не успела я задуматься, как мы эту кепку можем использовать, как Орен сказал, что он хочет мне показать еще что-то интересное, только мне нужно вести себя очень тихо, и поманил меня на крыльцо. Я забыла про кепку и побежала смотреть, гадая, что там на крыльце такое? Может, кролик? Или огромная лягушка? Или змея? Хотя тогда я пожалуй, дома останусь...

Орен посветил фонариком и я увидела огромную птицу с выгнутым клювом. Она, не мигая, сидела, забившись между крыльцом и стеной и смотрела на нас.
- Это орёл? - спросила я. Орен покачал головой. Я пыталась вспомнить, каких еще израильских хищных птиц я знаю.
- Сокол?
- Скорей всего.
- А он что, ранен?
- Не похоже на то...
Я принесла соколу котлету и воду в мисочке. Он не отреагировал.
- Что ж с ним делать-то? - спросил Орен.
- Может, обучим его соколиной охоте? Будешь патрулировать район соколом на плече... Не, а что, хищная птица гораздо круче кепки!
- Я серьезно. Нужно позвонить куда-то, пока его кошки не слопали.

Мы позвонили в общество охраны диких животных. "Не парьтесь, - ответили там, - соколы иногда устают и забираются на веранды или балконы отдохнуть и поспать. Они дневные птицы, так что к утру он, скорее всего, улетит. И кошки к нему не полезут, что они, идиотки - он же хищная птица."

И правда, утром сокола уже не было. И котлеты не было. То ли он сам съел, то ли кошки помогли.

К нам в гости приехала Моргана. Она в прошлом году приезжала, и в позапрошлом тоже. Из-за того, что поголовье детей в нашем доме всё время увеличивается, гостей теперь приходится подселять к друзьям. Мои неженатые друзья вовсе непротив, чтоб у них некоторое время пожила дома симпатичная девушка. В этот раз я подселила Моргану к Боазу. Перед самым её приездом Боаз вдруг разволновался.

- А она знает, что ей придётся спать на диване в салоне? - позвонил он мне как-то вечером. - А у меня там стол рабочий и фрилансы...
- Ну и делай свои фрилансы, - успокаивала я его, - Таня неприхотливая, как бедуин в степи.
- А у неё нет аллергии на кота? А она знает, что нельзя приносить мясо и молоко? (Боаз - веган).
- Слушай, Бузик, - не выдержала я, - ты ж в прошлый раз уже с Таней познакомился. Вот и предъяви ей самой список требований. Максимум, я её у тебя заберу.

Всё сложилось, как нельзя лучше. Неделю Моргана и Боаз беседовали о музыке, веганстве и кинематографе, после чего они повлюблялись друг в дружку без памяти, как я и надеялась. Единственное, что омрачало идилию, это рыжий кот Пич. Пока Боаз был на работе, он качал права, орал дурным голосом на Моргану и норовил поцарапать. В общем, вёл себя не как кот, а как самая настоящая свинья. И вот сидим мы позавчера в нашем любимом кафе Лавит, девочки в скетчбуках рисуют, Моргана на кота жалуется, я кофе пью, а маленький Итай на Орене прыгает. У Итая такой возраст настал, когда он очень активный, а силы приложить не к чему пока. И когда держишь его на руках, через десять минут наступает ощущение, что ты пытаешься удержать в руках маленькую толстую прыгучую обезьяну. И вдруг сирена как взвоет!
Моргана спрашивает:
- Это у вас что?
- Это, - говорю, - у нас пошли отсюда скорее, сейчас ракеты падать будут.
- Но я не готова пока что умереть! - возмутилась она.
- Ничего, - попыталась я её утешить, - умрёшь счастливой, как ты всегда мечтала.
И мы побежали в "мамад" - комнату-бомбоубежище.

Только вот когда мы туда добежали, места в ней уже не оказалось, всё было забито, в основном, перепуганными туристами. Так что мы вернулись обратно в кафе и стали посреди кухни. Пока сирена выла, мы боялись, но при этом я огляделась вокруг и подумала, что кухня могла быть и почище. Вообще, наверное, лучше не видеть изнанку своих любимых мест.

Дома у нас никакого мамада нет, к сожалению. До ближайшего бомбоубежища нужно бежать минут пять. Я уже у соседки как-то выясняла, что нужно делать во время тревоги. Соседка пожала плечами и сказала, что лично она не знает. Орен сказал, что самое крепкое место в нашем доме - под моим компьютерным столом. Поэтому, когда ночью взвыла сирена, мы всех детей запихали под стол. Итая я положила на подушку, потому что он просыпаться не собирался. Мы с Ореном под стол не поместились. Точнее, у меня поместилась голова, на подушку рядом с Итаем. Почему-то подумалось: "Я пацталом!"
- Ничего себе, сюрреализм, да? - сказал Орен.
- Давайте уже пойдём спать, - предложила Роми. - Здесь вообще неудобно!
- Мне страшно, - прошептала Мишель, прислушиваясь к сирене.
Потом она не могла уснуть до четырёх утра. Я поговорила с ней немножко, посоветовала понаблюдать за папой - если папа спокоен, то значит, что всё хорошо. И дала ей в постель аудиокнижку, лучше слушать сказки, чем собственные страхи.

Утром мы собрались забрать Моргану и поехать в музей. Уже по дороге получила от неё смску: "Осторожно, у нас сирены. Стою с котом под лестницей". Ехать или не ехать? Вроде, как дома лучше, но ведь даже мамада нет... Пока раздумывала, уже забрала Моргану и до музея добрались.
- Где у вас мамад? - купив билет, первым делом спросила я.
- На каждом этаже, - хмыкнул кассир. - Только никуда бежать не надо, поскольку всю здание - железобетонная конструкция.
Мы сразу повеселели и расслабились. Ходили целый день по музею, рассматривали выставки, экспозиции, поели в кафетерии. Я думаю, может, нам каждый день в музей ходить, пока ракеты падают? И атмосфера приятная, и детям вход бесплатный...

Вот знаете, как бывает, смотрит подросток на своих родителей, и думает: "У всех семьи, как семьи, только у меня сборище клоунов какое-то!" И вот я с некоторой тревогой чувствую, что у всех семьи, как семьи, а у нас с Ореном цирковая труппа на гастролях. И главное ж, пытаемся, чтоб всё, как у людей! А выходит всё равно через тундру.

Взять, к примеру, путешествия. В Израиле принято на выходные посадить всех детей в машину и вывозить их в разные замечательные места, благо, в Израиле таких мест навалом. Для этого изданы разные книжки: "150 маршрутов с детьми", "100 красивейших мест, где все уже побывали, кроме вас" и ещё вебсайты с картами, картинками, отзывами и даже на русском языке. Так мы прекрасно путешествовали по Израилю, пока к нам однажды в гости не приехали Витя Даркван с Надей. Они заметили, что мы путешествуем, в основном, в Тель Авиве от кафе до кафе. Ну да, чаще всего мы путешествуем в наше любимое кафе Лавит. Там у них отличный салат с курицей и авокадо для Орена, кофе для меня и какао для детей. И вайфай в свободном доступе, и рисовать там очень удобно. После мы ещё немного гуляем туда-сюда вокруг кафе по бульвару в тенёчке - всё, можно ехать домой, отлично попутешествовали!

Только вот, недавно, попали мы в компанию родителей из мишелькиной школы и устыдились. Они обсуждали свои походы, разные маршруты-пещеры-тропы, и хвастались, как ихние дети уже могут отличить дуб обыкновенный от дуба необыкновенного. Мы с Ореном решили, что тоже так можем, а что? Договорились с оренской сестрой (у неё тоже трое детей), что в субботу с утра выезжаем все вместе в сторону Иерусалимских гор. Сказано - сделано. Я специально встала пораньше и всё утро бегала по квартире, собирая сумки с тёплой одеждой, сменной одеждой (мои девчёнки, как поросята - где увидят водоём, с криком "Я только помочу ножки!" тут же ныряют в него прямо в одежде), кремом от солнца, кепочками, подгузниками, нарезанными яблочками и ещё всякой всячиной. Когда я всё это собрала, Орен показал мне смску от сестры: они не едут, у одного из детей температура.
- Ничего! - воинственно сказала я Орену, уже бочком подкрадывавшемуся к компьютеру, - мы сами поедем! По дороге решим, куда. Всё, выходим!
Мы погрузили детей в машину, сели сами и чувствуем, надо бы подкрепиться. И для начала поехали - куда? Правильно, в Тель Авив, в Лавит. Я говорю Орену:
- Давай ты там купишь бутерброды и кофе в дорогу, а мы в машине тебя подождём. А то если мы все из машины выгрузимся, то уже прямо тут и останемся, чует моё сердце.
А в кафе очередь была. Сидим, ждём, пока Орен вернётся, а его всё нет и нет.
- Мишель, смотри, какая пицца! - сказала Роми. Я тоже заинтересованно обернулась, потому что Роми изучала географический атлас.
- Это не пицца, а планета Земля, - фыркнула Мишель.
Пока ждали, Итай проснулся и тоже есть захотел. Только присосался, как Орен с бутербродами вернулся. Сидим, как придурки, напротив кафе и жрём бутерброды прямо в машине. Главное, что не выходили. Ну, поели, едем дальше.
- А куда мы, собственно, едем? - спрашивает повеселевший Орен. Он, когда пожрёт, вообще другой человек - балагур и душа компании.
- В Иерусалимские горы, вестимо.
- И что мы там, в горах, будем делать?
- Сейчас, - говорю, - найду нам маршрут.
Я взяла таблет и забила в поисковик: "путешествие с детьми в Иерусалимских горах"

Это оказалось совсем не так просто, как мне казалось.
То попадались не круговые маршруты, то на солнцепёке, то по колено в воде, то часть нужно карабкаться по склону горы, или вообще 12 километров. И чтобы понять, нужно реально прочитать описание всего маршрута, а потом ещё и отзывы. В них, часто кроется самая важная информация, типа: "были вчера, всё пересохло нафиг".
- Лена, мы уже подъезжаем, - занервничал Орен, - заканчивай с описаниями валунов. Куда сворачивать?
И тут я нашла чудесный маршрут: " Посетите оливковое дерево и старый дуб. Дубу 800 лет и он сохранился, благодаря своей святости. Оливковому дереву 1200 лет. Дорога вьётся в живописных местах, частично в тени. Время прохождения маршрута - 3 минуты".
- Сколько? - хмыкнул Орен. - Не устанем ли? Ладно, поехали к дубу.

На стоянке висела карта с различными маршрутами. Вокруг неё столпилось несколько пар с детьми, экипированных для похода: с банданами, флягами, в хороших спортивных ботинках. Я украткой оглядела наше семейство - у нас хорошо экипирован был один Итай, сидевший в рюкзачке за моей спиной: он был в кепке с козырьком и бутылкой воды в руках. А вот Мишель, например, была в босоножках, с дамской сумочкой и в небесно-голубом платье. Я хотела было возмутиться, что это она так разоделась для похода, но потом заметила, что я сама в платье с декольте и вообще в шлёпанцах. Просто, так спешили утром, что надела первое попавшееся. У нас не было даже рюкзака, сложить туда воду и яблоки. Мы положили их в красивый пакет "Джимми Чу", который лежал у Орена в багажнике. Пакет нам дала оренская мама, там лежали лимоны, которые оренский папа вырастил сам.
- Ты что, в шлёпанцах пойдёшь? - удивился Орен, помахивая "Джимми Чу". Он тоже посмотрел на нас со стороны и понял, что что-то не так.
- Ну, не босиком же идти... Так что там с маршрутом?
К дубу было налево. Мы ступили на тропу и дошли до развилки.
- Ммм... я сейчас! - сказал Орен и помчался обратно к карте. Он забыл, куда дальше.
Потом мы долго шли по дороге, распевали песни, дули на гигантские одуванчики, болтали и делали вид, что нам совсем не жарко. Где-то минут через сорок, Орен высказал предположение, что мы проскочили дуб.
- Пойдём вкруговую, - предложил он, - выйдем к дубу с другой стороны.
Где-то ещё через час запасы воды и яблок начали подходить к концу. Петь уже не хотелось. Где этот чёртов дуб? И когда я уже была готова предложить повернуть обратно, вдруг появилась табличка: "К дубу". Ура! Мы свернули на маленькую тропинку. По дороге, без всяких табличек, нам попалось то самое старое оливковое дерево. Оно было по-своему очень красивое, толстенное, частично полое. Мне даже захотелось его обнять.
- А что здесь было 1200 лет назад? - спросила Мишель.
Мы лихорадочно стали перебирать в уме, что ж здесь было. Эпоха второго храма? Раньше. Крестоносцы? Позднее... А хрен его знает!
Мы пошли дальше, вот и дуб. Весь в подпорках, с кружевной тенью, старый и совсем сказочный. "Златая цепь на дубе том." - вспомнилось мне. - "И днём, и ночью кот ученый..."
- Мама, мне срочно надо какать, - сообщила Роми.
Пришлось быстро идти в обратном направлении, искать укромное местечко. Орен подхватил Роми и спрыгнул с ней с тропы в колючки.
- Нет, я здесь какать не буду, - слышалось из-за кустов. - Неси меня туда.
Из колючек они выбрались оба довольно сердитые и поцарапанные. В общем, когда мы, наконец, добрались до машины, мы почувствовали, что заработали наш очередной поход в кафе потом и кровью. Не буду описывать, как мы искали кафе в Иерусалиме - город, который мы совсем не знаем и где в субботу закрыты несколько главных улиц - шабат! Орену всё мерещилось, что нас закидают камнями за нарушение субботы. Хотя, по-моему, есть ещё несколько лет в запасе, прежде, чем это случится. В кафе, уплетая что-то умопомрачительно вкусное, мы поняли, что мы - крутые путешественники. И да, теперь тоже можем хвастаться.

"осторожно, злая собака!" - гласит вывеска на калитке нашего дома. Когда Мишель только родилась и я сидела в декретном отпуске, оренский друг Гай попросил нас приютить на месяц его собаку. Он и прикрутил предупреждающую табличку на нашу калитку, объяснив, что в Израиле нельзя держать собаку во дворе без такой надписи. Сам Гай провёл этот месяц в лесах и на пляжах Южной Америки. Собака, немецкая овчарка Пу, вела себя хорошо: на ребёнка внимания не обращала, ела сухой корм из огромного мешка, который оставил Гай и спала на крылечке. У неё был только один недостаток: Пу была помешана на футболе. Всё своё свободное время она проводила, принося теннисный мячик к моим ногам, и надеясь, что я его куда-нибудь пульну. Тогда Пу счастливо мчалась, отыскивала мячик, и всё повторялось заново. Она могла так играть часами, если кто-то соглашался. Мне это порядком поднадоело, и тогда Пу переключилась с мячиком на Орена, маму и бабушку, когда те оказывались поблизости. Месяц прошел, Пу уехала домой, а надпись на калитке осталась. Она оказалась очень полезной защитой от воров и зануд. Если раньше к нам то и дело наведывались собиратели пожертвований, продавцы моющих средств, а один раз спёрли все садовые стулья, то теперь даже разнощик пиццы не решается заходить и жалобно покрикивает из-за забора, пока его не услышат.

Но, как известно, если написано, что во дворе собака, то в какой-то момент по закону жанра эта собака обязательно заведётся. Однажды ночью, когда Орен был в Индии по работе, а девочки спокойно спали в своих кроватках, раздался жалобный писк. Сомнений не было, где-то скулил щенок, причём, очень маленький. "Скоро придёт его мама и унесёт его в зубах," - сонно понадеялась я. Но мама-собака не приходила и жалобный писк повторялся снова и снова, разрезая ночную тишину. Я вздохнула, надела на себя первое, что подвернулось: это оказалось оренской рубашкой, доходившей мне до колен и оренские ботинки 46 размера, и вышла на улицу. Никто не пищал. Я тихонько прокралась к забору, затаилась в кустах и прислушалась. "Наверное, кто-то подобрал щеночка," - порадовалась я, и в эту же секунду послышались шаги.
- Слушай, ты не знаешь, куда я могу деть щенка? - спросил кто-то, обращаясь явно ко мне. Как только он разглядел меня в кустах?
- Что за щенок? - как ни в чём ни бывало поинтересовалась я, вылезая из укрытия в своём прекрасном наряде. Передо мной стоял симпатичный парень с растерянным лицом.
- Понимаешь, он тут плачет, кто-то выбросил. А у меня самолёт через три часа, я такси жду... На полгода лечу: Чили, Аргентина, Перу, - сказал он.
"Опять Южная Америка," - подумала я.
- Я его пока за ворота посадил, чтоб машиной не сбило, а то он чёрный. Я твой сосед, вон там, через три дома живу, - объяснил парень. - Я звонил в общество по охране животных, но никто не берёт трубку. Что делать?
- Не знаю, - мрачно сказала я, уже предчувствуя исход этой беседы. - Ну ладно, тащи его сюда.
Парень просиял и побежал за щенком.
- Поверь мне, это нам когда-нибудь зачтётся, - растроганно сказал он, вручая мне что-то черное и тёплое.
- Угу. Счастливого путешествия, - пробормотала я, а про себя подумала: "Это мне зачтётся, ты-то сам в Перу будешь разгуливать..."

Мне ужасно не хотелось никаких щенков. У меня-только-только Роми подросла.
Щенок попил молочка и сразу пописал. Пока я вытирала лужицу, он отгрыз страницу от книги "Путин", которую читает Орен. Заснуть щенок согласился только у меня под боком. А утром я его нашла спящим почему-то уже у Роми в кровати.

Дети были в восторге. Роми на радостях чуть не открутила щенку хвост.
- У нас собака, - сообщила я Орену, когда он позвонил из Индии. Назвали Тобиком.
- Тобиком её будут звать только через мой труп, - рассвирипел Орен. - Хватит с меня этих ваших русских штучек!
- Приезжай и называй, как хочешь, - согласилась я.
- И вообще, я на собаку не соглашался!
- Я тоже. Как вернёшься, сразу подыщем ему хороший дом.

За девять лет семейной жизни я научилась отлично общаться с Ореном. Ему было абсолютно не важно, как мы назвали собаку и сам факт её появления, главное, это чтоб мы считались с его мнением. Ну или хотя бы делали вид.

Тобик думает, что он один из детей. Он всё хочет делать вместе с ними и очень обижается, когда его выставляют за дверь. Ещё он любит спать в кукольной кроватке. Иногда он крадёт у Роми соски, и так и лежит, в кроватке с сосочкой. Роми в нём души не чает, играет с ним в догонялки: бегает по всему дому, а Тобик бежит за ней и если успевает, слегка кусает за попу. Орен за это на него орёт, и Тобик прячется под стол и оттуда виновато выглядывает. Орену очень приятно, что, наконец-то, кто-то его слушается. Мишель считает Тобика своим и послушно убирает за ним пипи-каки. Мы сделали ему прививки, купили миску и ошейник. Вообще, он оказался хорошей собакой. Единственный его недостаток - это то, что он очень чёрный и когда он спит на диване, его не видно. Пару раз в день на него кто-то садится. Тобик взывает, садившийся тоже. Это у нас теперь новое семейное развлечение.

1) Мишель с маленьким Тобиком
2) Роми душит Тобика
3) Подросший Тобик в кроватке

Вот, если подумать, за то время, которое я здесь не писала, глобально ничего интересного не произошло, разве что дети как-то разрослись. Мишель пошла в школу, Роми научилась говорить, и теперь не затыкается (это у нас семейное), а Орен пропадает на работе и мечтает завести себе маленький стартап мирового пошиба. Но пока весь его креатив уходит на борьбу с системой.

Вот например, закрыли им на работе доступ к джимейлу. Орен два дня страдал от такой несправедливости, а потом вот чего придумал: устроил себе дистанционный доступ к домашнему компютеру. И уже через него полез в родной почтовый ящик. Вчера звонит мне такой перепуганный:
- Ты где? Дома?
- Нет, - говорю, - в супермаркете, стиральный порошок покупаю. А что?
- Да, понимаешь, зашёл я в свою почту через домашний компьютер. А там мой друг Боаз мне прислал подборку... ну, таких маек женских...
- Да говори уже прямо, на сиськи смотрел!
- Нет-нет, там такие эээ... женские майки с надписями. Но не очень приличные.
- И что?
- А то, что вдруг мышка сама по себе начала двигаться! Кто-то захватил мой компьютер! Я написал: "Кто здесь?" но они не ответили. Я думал, может, это ты?
Я догадалась:
- Это твоя мама компьютер захватила. Она как раз сейчас дома с детьми.
- Ой, только не это... - простонал несчастный Орен и отключился.

Прихожу со стиральным порошком домой, а там оренская мама на диване сидит, недовольная. Сообщает:
- Представляешь, сижу тут с девочками, вдруг сам по себе включается экран на компьютере и там появляются разные полуодетые груди! Я хотела выключить, а мышка мне не даётся! А потом всё само исчезло.
Я нахмурилась и языком поцокала:
- Да-да. Это компютерные порно-пираты захватили оренский компьютер! Просто спасу от них нет, не знаем, как отделаться. Скорее всего, придётся кабель перерезать.
- Да ну? - удивилась оренская мама. - Неужели пираты? А я думала, что это Орен балует. Он только что звонил, спрашивал, кто его компьютер трогает.

В пятницу я раскокала линзу от своего фотоаппарата. Мы с Ореном и Роми сидели в венгерском ресторане и дёшево и вкусно ели. Мы с Роми ели фасолевый суп с мясом, а Орен гуляш и какие-то такие мелкие венгерские штучки из теста. И ещё салат из огурцов под кисло-сладким соусом - звучит сомнительно, но ничего, есть можно. А потом Орен ещё себе блинчики заказал, сладкие. Орен жрёт много, прямо, как Роми. И при этом они оба худые, как борзые собаки, куда только всё девается! Роми тоже хотела блинчиков, но не успела, потому что рот в это время у неё был занят моим супом. Она его ела, а Орену жестами показывала, мол, оставь блинчик. Но он сделал вид, что не понял. Ему так было вкусно, что когда блинчики закончились, стало заметно, как Орену хочется облизать тарелку. Но он постеснялся, потому что уже большой и взрослый дядя, ему через несколько лет сорок! Поэтому Орен просто спёр мою булочку, которая прилагалась к супу, этой булочкой аккуратно подобрал все следы блинчиков. И тоже съел. Мы этот ресторан недавно обнаружили, называется он "Тулип", то есть тюльпан. Вид у него ну совершенно "привет, восьмидесятые", и народ сидит соответствующий, нарядные бабуси и дедуси. Мы, было, прошли мимо, но меня привлекла бумажка с надписью "Фестиваль супов", а в бумажке перечислялись супы, которые готовят в этом ресторане. Например, куриный бульён с клёцками. Или вот этот, фасолевый с мясом. Я, как знатный дегустатор супов, не могла пройти мимо. И, как оказалось, бабуси и дедуси насчёт супов не ошибаются.

Доевший блинчики Орен заскучал, и захотел нас сфотографировать. Я потянула за ремень сумку с фотоаппаратом.
- ЛЕНА! - завопил Орен не своим голосом, но было поздно - фотик вывалился из незакрытой на замок сумки и брякнулся на пол. Линза при этом выскочила и треснула. В общем, если включить в счёт стоимость разбитой линзы, то обед вышел не таким уж дешёвым.

А вчера было 8 Марта. И я сообщила Орену, что в этот день принято дарить всем русским женщинам подарки, потому что для них это Самый Главный Праздник.
- Ну где ж я тебе сейчас подарок возьму, - испугался Орен.
- Ну, ты мне можешь подарить что-нибудь ненужное, - вкрадчиво сказала я. - Например, линзу от своей зеркалки, ты ей всё равно не пользуешься.
- Точно, - обрадовался Орен, - я тебе её дарю.
Он сбегал за линзой и прикрутил её к моему фотику.
"Во дура", - подумала я, - "надо было что-то другое попросить. Он бы мне эту линзу и так дал."
В это время Орен почесал репу и сказал:
- Какой же я дурак. На какой-то липовый праздник, про который я и не слышал вообще, подарил тебе вдруг линзу за 700$. Ну ладно, раз подарил - пользуйся, чего уж там...


это последняя фотография моей милой линзой, Орен и Роми в "Тулипе"

Пятница, утро. Мы всей семьёй едем позавтракать в кафе в Тель Авиве. Пока собрались на выход, уже все отменно проголодались, поэтому голодные и сердитые. В машине Орен спрашивает:
- Ну, куда едем?
- Давай поедем на Флорентин (это такой студенческий район в южном Тель авиве, бедный, облезлый, но богемный. Как раз для меня).
Орен морщит нос:
- Давай лучше поедем в тельавивскую марину, на яхты посмотрим.
- Слушай, ну сколько можно смотреть на яхты? Мы и так туда всё время ездим, давай что-нибудь новенькое на этот раз.
- Зачем менять хорошее место? - недоумевает Орен.
- Ладно, в марину, так в марину, - бурчу я.

Тем не менее, мы проезжаем мимо.
- Куда ты едешь? - любопытствую я.
- На Флорентин, куда, - бурчит уже Орен.
- Так я ж согласилась в марину уже!
- Поздно, проехали. А давай поедим хуммус в Яффо, а?
- Орен, какой нафиг, хуммус в 9 утра? - возражаю я. - Это как миску бетона залудить на голодный желудок. А я мечтаю о кофе с бутербродом.
- А я голодный, - хмурится Орен. - Кстати, вон там продают лучшие в Израиле бейгале (это такие бублики кручёные).
- О, давай купим тебе бейгале, ты тогда будешь не такой голодный.

Проезжаем мимо бейгале. Роми покрикивает сзади, намекая, что ей надоело сидеть в кресле. Мишель занята своими делами.
- Чёрт, дорога перекрыта. А где объезд, я не знаю.

Стоим в пробке. У Орена такое лицо, как будто он сейчас отгрызёт кусок руля. Или меня.
- Орен, - предлагаю я, - может всё-таки в марину? Здесь только развернуться и через пять минут будем уже там.
- Нет. Ты ж хотела сменить обстановку, вот и будет тебе твой Флорентин.
- Да ладно, там самое обычное кафе. Ничего такого, рази чего стоит крутить по всему городу...

Едем в обратную сторону, останавливаемся возле лавки с бейгале. Орен покупает 5 штук и сразу съедает три. Мы с девчёнками едим оставшиеся два. Они такие сытные, что я уже не хочу завтракать. Наконец, приезжаем на Флорентин. Долго ищем парковку. Орен при этом приговаривает, что здесь стукнут, поцарапают или сопрут машину. Долго крутим по маленьким улицам пешком. Идём медленно, потому что Роми настаивает, что хочет идти сама. "Топ-топ", - кричит она и вырывается при попытке взять её на руки.
- Ну и где твоё хвалёное кафе? - спрашивает Орен.
- Вот... - говорю я упавшим голосом. В обычно шумном кафе Багси никого нет. Вообще.
- Вот это? - рычит Орен. - И ради ЭТОГО все усилия? Да сюда ж никто не ходит!
- Там вкусная еда, - пытаюсь оправдаться я, - и вот увидишь, к через час тут яблоку будет негде упасть.
Орен решительно направляется к столику.
Через час все сытые, довольные и добродушные. В кафе полно людей. Орен улыбается, Мишель занимается своими делами, Роми топтопает между столиков. Я тоже довольна, но думаю о том, что когда мужик с утра голодный, надо всё-таки ехать в самое ближайшее кафе, пусть даже и с ненавистными яхтами. А то ведь убьёт ненароком.

Вот что хорошо в дне рождения Мишель, это то, что мы его празднуем вместе с днём рождения Идана. В этом году Идану исполнялось семь, а Мишель шесть, и это прелестное событие было решено отпраздновать у нас дома. Пару месяцев назад мы у нас ромин день рождения праздновали - и дом остался на месте, все живы. Так что мы решили, так сказать, закрепить успех. Идан - сын моего двоюродного брата Вити. Полгода назад они переехали на какую-то армейскую базу в пустыне, и теперь мы видимся только по праздникам. У нас с Витькой было много планов, как превратить детский праздник в незабываемое событие.
- Давай сделаем асадо, - предложил Витя.
- Осаду чего? - не поняла я. - Моего дома?
- Асадо, это такое мясо по-аргентински, - терпеливо объяснил Витя, - которое надо 3 часа готовить.
- Если с ним столько возни, может, не надо? - испугалась я. - Может крылышки поджарим и обычные шашлыки?
- Поздно, я его уже купил, - признался Витя, - поэтому ночевать мы будем в Герцлии. Мы с женой у твоей мамы, а дети у тебя. Я приду в восемь утра и поставлю асадо на мангал, до 11 утра, когда придут гости, оно как раз будет готово.

"Ну, тогда я тоже с вечера ничего не буду готовить, - решила я, - встану в восемь утра, и как раз успею все салатики нарезать."
читать подробнее

Пока Орена не было, в гости наведался Эльад. Это мой бывший бойфренд, если кто не знает. Очень давно бывший, можно даже сказать - совсем древний. Живёт он теперь в Швеции. Но последнее время что-то зачастил в гости. Прям вот раз в год стал приходить, когда в гости к папе с мамой приезжает, на рождественские каникулы. Принёс пирог с сухофруктами, наполовину съеденный. Я спрашиваю:
- Твоя мама пекла?
- Нет, - отвечает, - но я его сам купил. И сам половину съел, сорри. Потому что очень голодный был, пока шёл к тебе.
- У меня суп есть, - говорю, - из курицы, с овощами и галушками.
Эльад съел суп, а я пошла укладывать Роми. Вообще-то, он неудачное время для визита выбрал, детей уже пора было спать отправлять. Пока я возилась с Роми, Мишель занимала Эльада светской беседой. Рассказала ему, что папа в Китае до четверга, что у Роми сопли, собаку зовут Тобик, у неё есть мама Молли и сынок Тотошка, на следующий год в школу, математика - это ерунда, например 100+40+5 будет 145, а папа привезёт из Китая вертолёт с пультом управления. Мишель у нас за словом в карман не лезет. Эльад спросил её, сколько будет 3+4, на что Мишель глубоко задумалась и попыталась сменить тему. Роми никак не хотела укладываться спать. Я ей внушала: "Роми молодец! Уже большая! Сама спит!" Роми укладывалась на бочок и закрывала глазки. Потом открывала, хитро на меня смотрела и хлопала в ладоши. Раз уж она молодец. Эльад пробовал объяснить Мишель, чем умножение отличается от сложения. Мишель в долгу не осталась и блеснула интеллектом - рассказала Эльаду, почему люди писают. Она после ужина смотрела развивающий мультик, про почки.

Наконец, дети улеглись. Мы с Эльадом ударились в воспоминания. Точнее, это Эльад ударился в воспоминания, а я его с интересом слушала, потому что я уже давно всё забыла, конечно же. У меня воспоминания долго не задерживаются, поэтому я дневник и веду. Эльад сказал, что я постоянно что-то придумывала, и ему было со мной смешно и интересно. Например, один раз я сказала: "А давай играть в проститутку и клиента! Дай мне 50 шекелей." Эльад не ожидал такого предложения и слегка оторопел. А я подмигнула и сообщила, как бы голосом за кадром: "Ты не бойся, я потом отдам!" И ещё про мою собачку Дорис. Когда мы занимались сексом, Дорис ходила по комнате, цокала когтями и отвлекала. Поэтому на это время я придумала её сажать в шкаф. Дорис была наполовину фокстерьер, и очень любила всякие норы, шкаф её в этом плане вполне устраивал. Ещё она любила в туалете втиснуться между стенкой и унитазом, и там проводить время.

Ещё Эльад сказал, что он уже понял, какую жену он хочет - главное, это чтоб она была хорошим другом, а всё остальное второстепенное. Я спросила:
- А сексуально привлекать она тебя не должна?
Эльад пожал плечами и сказал, что пришёл к выводу, что секс найти легко, а вот жену, которая была бы настоящим другом, практически невозможно, поэтому если он такую найдёт, то будет очень ценить.
- Это тебе Карин подошла бы, - задумалась я, - но она в Бельгии, а ты в Швеции, как же вы встретитесь?
- Я её видел в прошлом году, когда к тебе в гости заходил, она мне очень понравилась. Как ты думаешь, а Карин захотела бы пройти гиюр?
- Это ещё зачем?
- Понимаешь, мне очень важно, чтобы дети росли евреями. Особенно потому, что я в Швеции. Я хочу, чтобы моя семья отмечала праздники, как полагается. Иначе я буду чувствовать себя чужим... Не знаю, как объяснить. Но это важно, короче.
- Ну ладно, давай спросим про гиюр у неё самой.

И мы позвонили Карин. Та сидела да диване и смотрела телевизор -новости. Сравнивала себя с остальными тележурналистами.
- Карин, - говорю, - я тут тебе Эльада решила сосватать, помнишь его? В общем, он уже готов жениться, только спрашивает, согласна ли ты пройти гиюр.
Карин хмыкнула.
- Окей, - говорит.
- Она говорит "Окей", - передала я Эльаду.
Он взял у меня трубку и спросил:
- Карин, а что ты делаешь на Рождество?
- К маме еду на три дня, - сказала Карин, - а потом ничего.
- Ну, тогда я приеду в гости на пару дней. Завтра поищу билет.
- Валяй, - сказала Карин.
Какие они спонтанные оказались! Эльад засобирался. Я его напутствовала:
- Ты сразу с гиюром не наваливайся. Сначала в кино сходите, или там, в кафе.
- Ты поменьше вмешивайся в это дело, - буркнул Эльад. - А то станешь её обо мне расспрашивать, а мне неловко. И если захочешь Карин что-нибудь передать - звони. И вообще...

В это время из детской эффектно появилась ревущая Роми, и драмматичное расставание скомкалось.

В пятницу я навестила своего друга Янива. Помните, я писала, как ему во двор упал балкон? Янив заново обустроил весь двор, что ему влетело в копеечку, после чего пришёл чувак из муниципалитета и сообщил, что у Янива нет разрешения на крытую террасу. На вопрос "сколько стоит такое разрешение" товарищ ответил, что для начала крышу нужно снести, а уж только потом подавать прошение и вообще не факт, что Янив его получит. Но Янив не особо даже и расстроился, просто позвал ребят, которые ему крышу делали, для того, чтоб её разобрали, а биллиардный стол прикрыл чехлом. Не знаю, что должно случиться, чтобы вывести Янива из себя. Это, наверное, у него йеменские гены такие, философско-спокойные.

В пятницу утром Янив нашёл во дворе летучую мышь в плачевном состоянии. Точнее, это была не мышь, а летучий мышонок, который поранился и не мог летать. Янив позвонил Асафу, нашему общему другу, который разбирается в летучих мышах. Асаф - это отдельная песня. Он очень умый, очень толстый, рассудительный програмист. Тем не менее, Асаф любит впадать в крайности, как никто другой. Однажды Асаф решил похудеть, чтобы выглядеть лучше и познакомиться с девушкой. Он записался на специальную программу в спортзал, сел на диету и целый год занимался спортом по 3 часа в день и жевал листики салата. Он похудел и поздоровел так, что я его не узнала, когда он пришёл на открытие моей выставки. Но вот с девушками всё-равно у него не складывалось. Тогда Асаф решил, что раз девушки не появляются, то нечего и на диете сидеть, и в один прекрасный день прекратил и спорт, и правильное питание. Он начал жрать, как раньше, по две пиццы зараз, закусив тремя шоколадками, и довольно быстро закруглился в прежнюю форму. До недавнего времени Асаф носил кипу, соблюдал кошрут и шабат. Однажды он позвонил Яниву и сказал: "Знаешь, что? Я пришёл к выводу, что Бога нет." После чего он снял кипу и перестал соблюдать все заповеди, которые соблюдал. Даже невозмутимый Янив офигел от такой перемены и сказал, что Асаф портит его личную шкалу восприятия мира. Потому что он привык, что Асаф религиозный, и они провели не один вечер в теологических спорах. А теперь споры потекли в обратном направлении, потому что даже циничный Янив, получивший религиозное образование, не решается утверждать, что Бога нет, он, скорее, агностик. В общем, этот наш Асаф, оказывается, ещё и специалист по летучим мышам, которых в Тель Авиве великое множество.

Асаф пришёл с бутылочкой молока и персиком. Для начала он соорудил над мышонком теневой навес. Потом он сказал, что если мышь взрослая, то она займется персиком, а если малыш - то выпьет молока. Летучий мышонок выпил молока и повеселел. Асаф забрал его домой, а мы с Янивом остались.
- Хочешь посмотреть другие квартиры в нашем доме? - спросил Янив. - Надо мной живёт Шило, мой двоюродный брат, у него квартира, как у меня, только вся залита светом. А этажом выше живёт Иван, мой коллега с работы. У него есть Ipad, ты ж хотела посмотреть.
- Пойдём, согласилась я.
Мы позвонили Ивану, но он нас принять отказался, сказав, что у него бардак и он гостей не принимает. Но если Янив принесёт ему коньяка, то он подумает, впустить, нас, или нет. Мы поднялись на третий этаж. Квартира Ивана была совершенно пустая, только в его комнате теплилась жизнь. В комнате была кровать, на которой лежал здоровенный солдатский вещмешок, кидбэг. Шкафа у Ивана не было, и все его вещи (те, которые не были рассеяны по полу), лежали в этом кидбэге. Иван объяснил, что когда он хочет спать, то просто скидывает мешок на пол, очень удобно. А утром затаскивает его обратно. Сам Иван помещался в добротном компьютерном кресле перед столом. На столе стояли два монитора, а вокруг лежало всё, что нужно мужику, чтобы из этого кресла не вставать: сигареты, пепельница, бутылки, палочки для ушей, кстати, и использованные тоже, журналы по компютерам и недоеденный бутерброд. Коньяк мы принести забыли. Иван работал над сайтом компании.
- Нет, ты только посмотри, чем этот воркоголик занимается в выходные, - сказал Янив.
- А чего, красиво же получается! - пробурчал Иван.
- А ты мой сайт видел? - решила похвастаться я.
Иван открыл мой сайт, полистал, одобрил.
- А почему у тебя на картинах все какие-то унылые? - спросил он, - У тебя что, депрессия?
- Да вроде нет. Наоборот, скорее. Может, поэтому депрессивная сторона в творчество и лезет? Надо ж ей как-то проявляться.
- А что это твой сайт так давно не обновлялся?
- Да с тех пор, как родилась дочка, всё никак руки не доходят...
- Что? У тебя есть дочка? - удивился Иван.
- У меня их даже две, - призналась я.
- А Янив говорил, что ты не замужем!
- Я не замужем. Вообще-то, дети заводятся не от замужа, а оттого, что занимаются сексом без презерватива, - сообщила я.
Иван хмыкнул. Мы с Янивом увлеклись ивановским Ipad-ом. Очень классная штука, хотя и бесполезная совершенно. Но я её, кажется, хочу. Мне там понравилось книжки листать. Интересно, а pdf он тоже листает? Или какой-то специальный формат нужен?
- Раз ты не принёс коньяк, то дай хотя бы сигарету, - потребовал Иван у Янива.
- У меня нету с собой, - ответил тот и начал оправдываться: - Это Лена мне сказала: "Зачем ты с собой сигареты всюду таскаешь, оставь дома!"
Иван укоризненно на меня посмотрел:
- Вот как ты с таким характером ухитрилась с кем-то детей сделать, а? Вообще-то, мне уходить надо. Можете взять Ipad с собой, вечером отдадите.
Но Ipad мы брать не стали, чего зря расстраиваться? И мы спустились на этаж ниже, к Шило.

Квартира Шило была очень похожа на квартиру Янива: та же самая планировка, и точно так же мало вещей и мебели. Телевизор, диван, стол, в спальне кровать, на кухне чайник, стаканы и три тарелки - и всё. Ничего лишнего. Никаких картин на стенах, никаких ковриков на полу. Меня всегда удивляет, насколько малым количеством вещей обходятся мужчины, если их оставить в покое.

У Шило сидел какой-то его друг, и они курили траву. Видимо, давно курили, потому что оба приятеля рассеянно пялились в телевизор, который показывал бело-красную таблицу програм на субботу. Я им рассказала про то, как моего соседа спалила полиция. Тогда очнувшийся Шило рассказал в ответ историю, как полиция наведалась к его другу в общежитие. Друг как раз закончил курить последний косяк и ничего крамольного у него в комнате не было, разве что банг валялся, забытый со вчерашней вечеринки. Не долго думая, друг выкинул банг в окно, и тот попал по кумполу прячущемуся в кустах полицейскому, которому грязная вода залила лицо и затекла за шиворот. И хотя никаких улик больше не было, друг все-таки провёл ночь в полицейском участке, где вся дежурная полиция тихо хихикала над ним и своим злосчастным коллегой.

В это время позвонил Асаф и сообщил, что у летучей мыши блохи, поэтому он сейчас привезёт её Яниву обратно.
- Ну и что я с этой мышью буду делать? - расстроился Янив, - Не выбрасывать же её, ей ведь ещё окрепнуть надо. А во дворе кошки и собака моя, Цемер.
- Можешь её мне оставить, - милостиво разрешил Шило, чувствующий себя виноватым перед Янивом из-за того балкона, - Я всегда в детстве хотел завести ястреба. У нас в горшке на балконе каждый год ястребы гнездо вили. Не раз я видел, как ястребята стоят и переминаются с лапки на лапку на бортике горшка, перед своим первым полётом. Я мечтал приручить одного такого, и гулять с ним на плече. Шикарно было бы, да? А летучая мышь - это даже круче! Посажу на плечо и буду с ней ходить так по улицам.
- Вынужден тебя разочаровать, - сказал Янив, - летучие мыши не сидят. Они висят вверх ногами. Так что если хочешь, можешь его подвесить заместо галстука.
- Какой галстук? Ты меня когда-нибудь с галстуком видел?
- Может, переключим канал в телевизоре? - предложила я, - А то я уже всю программу на завтра изучила.
- Можно, - согласился Шило и переключил на спорт, - у меня каналов мало, потому что я за кабельное не плачу. Я его ворую у кого-то.
- У меня, скорей всего? - предположил Янив. - Хотя я тоже не плачу. Я сам из папиной квартиры его ворую.

На спортивном канале шли парные прыжки с вышки. Юные девушки в купальниках синхронно ныряли в воду.
- Не спорт, а фигня какая-то, - сказал Янив.
- Почему фигня? - обиделся Шило, - красиво же! Молодые тёлки в бикини, что тебе ещё нужно?
- Ну ты сам подумай: взять, к примеру, теннис. Сколько народу им занимается? Треть процента отсилы. Поэтому если ты чемпион мира по теннису, разве это о чём-то говорит? Только о том, что соревноваться больше не с кем было. А вот футбол - в него каждый пацан играет. Поэтому если ты крутой футболист, то это значит, что ты и вправду крутой.
- Я теннис люблю, - вздохнул Шило, - особенно женский. У них такая форма коротенькая...
Янив фыркнул:
- То-то мы позавчера весь вечер у тебя фигурное катание смотрели...
В это время друг Шило, который до этого момента не произнёс ни слова сказал:
- Я пошёл.
Мы с Янивом тоже засобирались, потому что подумали, вдруг он из-за нас уходит? Из-за того что мы атмосферу разрушили.
Но дома у Янива мы услышали, как хлопнула у Шило дверь - друг всё-таки отправился домой.
- Тебя тоже надо скоро везти, - вздохнул Янив, - шабат наступает.
- Это с каких это пор ты соблюдаешь шабат? - удивилась я.
- Не я, а машина. У неё кошерная страховка, которая не покрывает субботу. Страховку мой отец делал, машина-то официально ему принадлежит.
- Иждивенец, - покачала я головой, - сам мог бы оплатить.
Мне было жалко, что кончается такой чудесный, тельавивский, ничегонеделательный день, которых у меня когда-то было очень и очень много, а теперь почти и не бывает. Но и так пора было забирать девочек от бабушки и будить Орена.

Орен никуда ехать не хотел в этом году. Дорого и вообще, с маленьким ребёнком, сказал, это не отдых, а мучение. Но я взбунтовалась и голосом мамы из Простоквашино сказала: "Я живу, как крестьянка крепостная! У меня четыре платья есть вечерних, шёлковых, а надеть их некуда! Хватит! Я на вас весь год со сковородкой работала! А теперь я хочу на курорт, отдыхать!" Орен Простоквашино не смотрел, поэтому сразу побежал складывать чемодан.

читать подробнее

Тель Авив прекрасен в хорошую погоду, и когда Роми в настроении. Встречалась я сегодня с Ниром, мы с ним общий проект делаем. Угнездились на аллее Бен Гурион. Там, прямо посреди аллеи стоит киоск с барной стойкой, а вокруг деревянные столики под зонтиками. Что может быть лучше, чем обсуждать дела за чашкой кофе, поедая огромный свежий бутерброд с ростбифом и горчицей, пока Роми дрыхнет без задних ног в коляске?

После того, как я закончила все дела, я решила прогуляться по главной улице города, Дизенгоффу. В восьмидесятые, когда эта улица была в самом расцвете, даже такой глагол придумали - лехиздангеф ("продизенгофиться"). Я и продизенгофилась от души по витринам и магазинам. Большую часть времени провела в книжном, там у них здоровенный отдел книг по дизайну и искусству, и даже попадаются всякие неформальные комиксы.
После книжного на глаза мне попался новый магазин чая. Просторный и светлый, а по стенам идут жестяные банки со стильными этикетками. И там этих банок, наверное, пару сотен, и все чаи в них разные.



- Дайте мне, - говорю, - пожалуйста, такой чай, от которого настроение улучшается.
Это я для мамы, она последнее время не в духе. Продавщица на меня странно посмотрела и сказала:
- Ну, мы не аптека, вообще-то. Мы чай продаём.
- Да я вижу, - вздохнула я. - Ладно, дайте мне чай с жасмином высшего качества.
- Это тебе надо у хозяина попросить.
Интересно, только хозяин знает, что ли, где что лежит?
Хозяин был импозантный француз с седой шевелюрой, он разговаривал с клиентом. Рядом с кассой стояли его жена и дочь лет двенадцати, обе хорошенькие, как и полагается настоящим француженкам. Я повторила свою просьбу, и жена осмотрела полки с некоторой опаской. В конце концов выбрала аллюминевый пакет с узкой этикеткой и протянула мне.
- Мы только сегодня открылись, - сказала она застенчиво.
Я оглядела магазин. На полках, по всему периметру поблёскивали совершенно одинаковые бочонки с чаем. Интересно, кто-нибудь может различить все эти чаи на вкус?
- Вы бы, - говорю, - снабдили ваши чаи каким-то эмоциональным аспектом. Ведь к ним всем примешаны разные растения. А у этих растений, наверное, есть разные запахи и свойства. Некоторые расслабляют, успокаивают, а другие наоборот, тонизируют. Можно было бы покопаться в интернете и придумать маленькую историю для каждого чая. Чай от разбитого сердца. Чай для хороших снов. Чай для раннего утра...
- Ну, мы же не аптека, - повторила жена слова продавщицы.
- Ну и что? - пожала я плечами. - Так и говорите своим клиентам: "Мы, конечно, не аптека, но у этого чая такая легенда..." А мы бы покупали и несли домой или в подарок близким не только чай со вкусом и ароматом, но и чувство, завёрнутое в красивый аллюминевый пакет. Поверьте, я девять лет в брэндинге работаю, это то, что мы, люди, ищем.
Жена покачала головой:
- Это просто чай, - сказал она.

Ладно, пусть будет просто чай. Я взяла свой красивый пакетик и положила в сумку. Скажу маме, что есть легенда, что тибетские монахи вымывают этим чаем злых духов из своих тел. В конце концов, плацебо - не хуже любого другого лекарства, если оно действует на наше подсознание и фантазию.