Во время беременности если чего-то хочется, то прям вот вынь да положь. Но что-то в этот раз у меня запросы все какие-то мелкие, то мороженое, то вышивать крестиком. Зато под конец беременности захотелось мне любви и ласки. Душевной, а не то, что вы подумали. А Орен был как раз не в курсе. Он сначала поехал с другом Рами в Эйлат на выходные, а потом еще пошел на вечер дегустации виски в Ашдоде. Разумеется, оба раза он меня пригласил с собой, но как-то невнятно: про Эйлат все больше расписывал ужасы ночевки под открытым небом: комары, величиной с пчелу, бедуины с ножами в зубах, жесткий коврик и пещаный ветер, а на дегустацию виски я б и так не поехала, во-первых, беременным нельзя, а во-вторых я в виски ничего прекрасного не улавливаю, а это мероприятие стоило 300 шекелей.

Но не в этом суть, а в том, что проведя три вечера дома одна, то есть со сладко спящей Мишель, я пришла к выводу: НЕ ЛЮБИТ! А как же иначе? Вместо того, чтоб меня весь вечер держать за руку и гладить животик, он хорошо проводит время? Нетушки! Я гуляла по квартире, злая, как черт. Со злости даже пол помыла, в 12 ночи. Пусть знает, на какие жертвы я тут иду ради семьи!

Когда, наконец, ничего не подозревающий Орен приехал, я уже часа два как носила пуленепробиваемое выражение лица "нам надо поговорить". Но, видимо, виски создал защитный панцирь, потому что Орен моей рожи вначале не заметил, а начал рассказывать про дегустацию. Они там с друзьями скинулись и купили 5 бутылок Glenmorangie: 30, 21, 18 и 12-летней давности (или что-то в этом роде), самая старая - самая дорогая за 3000 шекелей (800$). И дегустировали их вслепую в специально снятом по этому поводу ресторане. Так вот самый дорогой виски вслепую никому не понравился, а первое место занял 18-летний. Отсюда мораль - все это понты, нефиг тратить деньги на то, в чем заведомо разбираются всего 3 человека в мире.

Тут, наконец, Орен заметил мое лицо и спросил, хорошо ли я себя чувствую. Я сказала, спасибо, хорошо, куда уж лучше, и вообще, он нас не любит, особенно меня, потому что все время норовит улизнуть из дома, а какие-то комары в Эйлате и тухлый виски ему ближе и милее, чем мы с Мишель. И пусть он объяснит прямо сейчас, почему он не хочет с нами проводить время и почему мы ему надоели. Мне было себя так жалко, что я даже всхлипнула.
Офигевший Орен мрачно сказал:
- Что за глупости, я хочу!
- Нет, не хочешь!
- Нет, хочу!
- Может и хочешь, но не проводишь!
Орен задумался, потом повеселел и спросил:
- Ааа! Ты что, хочешь, чтоб я с вами больше времени проводил? Так так и скажи.
- Так я так все время и говорю! Не поняла, в чем разница.
- Разница большая, - наставительно сказал Орен, - это не я не хочу, это тебе нужно больше внимания. Ну дык только попроси!
Тут я вспомнила, что в какой-то душевной книжке читала, что критиковать и просить нужно не наездами "ты такой-сякой", а абстрактными просьбами "мне бы хотелось". Ну, всего не упомнишь.

С тех пор он сильно исправился, все время дома ошивается и оказывает внимание. А у меня как раз прошло желание любви и ласки, мне теперь обратно мороженого хочется. Потому что ни телик на русском не посмотреть, ни порисовать в тишине и спокойствии: Орен нас с Мишель то на север, то на юг страны таскает, то роботов в ютьюбе показывает, то затевает ночной поход всей семьей по волнорезу. Ну чисто мой папа.


вот тут некоторые рекомендуют поставить фотку, чтоб было понятно, что в семье любовь-морковь, а если кто кому по роже и съездил, то это все любя! И вообще, как приятно вспомнить, какая я до беременности была. Фотографии: the_Dark_One