Я вновь принимаюсь за это долгое и нудное жизнеописание. Я просто сажусь за клавиатуру и словно пианист щёлкаю по клавишам с неумением начинающего школьника, который хотел бы научиться играть, но ленится браться за ноты. Я вымучен и с упором на батарейки в таблетке, снова оказываюсь в широком коридоре психиатрии. В этот раз я долго буду высиживать на кушетке перед приёмом, потому что в кабинет зайдёт действительно слетевший с катушек гражданин, которому требуется госпитализация. Видимо под него оформляют множество бумажек, ведут с ним беседу и успокаивают плачущую в углу мать, которая уловила неточности в поведении своего ребёнка. Я всё же сопротивляюсь и рассматривая картину над головой психиатра, спешу поскорее уйти с рецептами из кабинета в два стола, где один занимает медсестра, чтобы разгрузить лечащего врача. На этот раз в отделении толпится народ, но кабинет свободен и я только жду, когда из регистратуры поднесут мою заказанную карточку. Молодая женщина не села рядом с мужчиной, хотя лавочка была свободна и не обращая внимания на мой вызывающий взгляд, сохранила робкое достоинство с уверенностью стойки. После маршрутки, я бросаю талончик в урну при остановке ж.д.вокзала и остаюсь до приезда такси мёрзнуть от ветра. На скамейке сидят двое в чёрном и на вид напоминают водителей, которые паркуют свои автомобили на стоянке и высматривают себе клиентов для перевоза. После высадки, я выбираю себе тропу к университету из двух, но почти всегда иду по одной и той же, которая кажется мне короче вчерашней и менее тревожной. Одна дорожка ведёт меня к книжному магазину, который с утра ещё закрыт и только не снятые огоньки на стекле ложно привлекают читателя, чтобы тот по привычке дёрнул ручку входа и нервно отошёл от двери в смущении. Я часто вижу женщину в маршрутке, которая сидит на кассе магазина и обязательно выйдет на одну остановку раньше меня, чтобы поднявшись по ступенькам к банку, проследовать к книжной лавке.
*Тоннель
[Print]
Horizon