да... как это грустно - кусочек памяти, застывший в виртуале.
Виртуальный дневник виртуала...
Я всего лишь очередная маска кого-то.
Когда- то меня вылепили Фантазией, изукрасили Словом, обожгли Болью и выставили на полку, где пылились остальные.
Вырвали из Жизни несколько месяцев и подарили мне, - цветные лоскутки чьего-то Прошлого...
Этого места не существует.
Меня не существует.
Время уничтожило все, кроме Памяти...

Греет пламя, студит ветер... Трогает рассветом небо... Распростершись - взглядом в дальность, в потолок, застывший сверху.
Жжется память, душит, душит, ненасытными слезами...
Я тебя своей печалью обнимаю... обнимаю...

Знает Кровь, и знает Ветер... Боль и Дождь в одном касанье... Поцелуи пахнут Смертью, дрожь застыла в мокрых пальцах...
Ненавижу... знаю, помню... гнет к земле святая память.
Ненавижу... знаю, помню... каждый миг, ушедший в Вчность.
Не любить, терзая, плача, не любить срывая маски, не любить не зная боли... - не любить так невозможно. Больше.
Замирая тонким криком, заблудиться в твоих мыслях. Обернуться Чайкой белой, и разбиться, камнем в небо.
Километры, километры, пропасть рельсов встала между...
Я люблю... - пытаться крикнуть уходящему перрону...
Хрипнуть в тишине от крика, мерзнуть в доме одиноко...
Этот город пуст, как пробка... В нем тебя ни капли нету...
Я Люблю...

Нас было трое...
Тот, что был младше - он звался Рожденный Под Камнем Цааихта. Храбрость пылала в лиловых глазах, стремление исполнить свой долг. То, чему был он обучен в Пещерах Разрыва...
Вторая - Призванная Гоолсами - была холодна и расчетлива, жестока, надменна. Ненависть к людям ее и презренье не жгли ледяную душу, подобно Красной Руке Инелуки.
И третья - я. Кровь серебряного Огня. Первая среди равных.
Мы встречалась с самой госпожой, стояли под сводами Як Хайеру - Зала Трепета, слышали как беззвучно низвергается в бездну древний Кига'раску - Водопад Слез.
Нас было трое...

Ледяными руками касаться жидкого стекла... Безумством резать круги на воде вечности. Играть словами, заплетая их в тугие косы словосочетаний, связывать в узлы предложений и решетки абзацев.
Вдыхать запах вырвавшихся наружу чувств, лежащих у ног скомканной кучей, беспомощно шарящих своими щупальцами на свету, выбравшись из темноты. Выписывать фигуры словами, не произнося ни звука. Запутаться в калейдоскопе масок и давить, давить, ДАВИТЬ в себе Ее.
Комкать сердце в ледяных пальцах и сжиматься в клубок мыслей, сосредоточие бесконечной боли.
Взор созерцает бесконечные звезды. Там за голубым небом, там за ярким солнцем в вечной космической темноте притаились они - яркие, лучистые... холодные звезды. С каждым мгновением вселенная разворачивается во все стороны... И только я кажется в каждый миг сжимаюсь вовнутрь. Как черная дыра.
А там так холодно...
Бесконечно холодно...

Ловлю отблески Пламени в струях дождя. Переменчивость. Строгость. Вечность.
Сны застыли печальными тенями в дальних углах.
Ловушка для Сильфов...
Я вплела в нее Песнь. Я вплела в нее Смерть. Свою.
Нитки, камушки, стразы и перья... Окантовкой скользит пожелание Вечности. В полном молчанье, как требует древний обряд, я сплетала тонкие нити узором.
Предания старые нам повествуют: поймает ловушка Сильфа, и исполнит дух заключенное в ней Прошенье.
Что ж... Обряд совершен. остается вновь - Ожидание...

Я шел вперед, и ветер отнимал мои силы. Я падал на острые камни, но вновь заставлял себя подняться и идти, несмотря на невыносимую боль в стертых ступнях. Тучи заслоняли от меня солнце, словно твой отец не желал, чтобы оно показывалось мне на глаза. Дождь заливал мне глаза, чтобы я не мог зреть этот мир. Гулкий грозовой грохот лишал меня речи, дабы не мог я донести до людей слова свои. И всегда рядом присутствовал ты…Твой светящийся образ преследовал меня повсюду, куда бы не лежал мой путь. Везде, где ни ступала моя нога, ты был рядом. Ты легко парил средь облаков, и сладкоголосые ангелы возносили тебе хвалебные гимны. Ты снисходительно-жалостливой улыбкой одаривал всех вокруг, зная, что когда-нибудь тебя будут почитать повсюду. С твоим именем на устах будут умирать люди, будут покоряться народы и вершиться суды. Твое имя станет знаменем в кровавых войнах, а твой солнцеподобный лик - путеводной звездой завоевателя. Твоей волей будут подписывать смертные приговоры, и жечь на кострах во имя твоего прощения. Во имя тебя свершатся сотни, тысячи праведных преступлений.
Что же судьба уготовила мне… Быть твоей тенью. Быть твоими грехами и совестью. Быть тем, кого ненавидят и боятся, от кого запирают двери на ночь и предостерегают детей… Я - твоя оборотная сторона.

Едкий дым раздирал легкие и глаза, злой огонь пожара немилосердно жег кожу. Всюду огонь… сумасшедшее пламя бросалось на все, что только попадалось у него на пути. Наполовину ослепшие люди, мечущиеся в поисках выхода, топтали друг друга, охваченные безумием боли. Пламя смеялось и издевалось над ними. Оно с оглушительным треском раскрывало свою прожорливую пасть и разило смрадным хохотом. Адский огонь разливал свои смертельные реки… Тишина теперь казалась столь же призрачной и недосягаемой, как сама жизнь
Он стоял среди бушующего огня, не в силах даже пошевелиться. Он не чувствовал ни жара, ни боли и был напуган. Может быть, он уже умер и это его душа? Нет… его видели другие, в последнее мгновение своей жизни они изумленно взирали на него. “Нечистый”… доносилось отовсюду…
Кто-то схватил его за руку и потянул в самое пекло. Старуха с безумными глазами увлекала его за собой.
- Умри, демон! Демон!
Огонь уже охватил ее, превращая в пепел седые волосы и выжигая глаза, а он чувствовал лишь железную хватку руки и мягкое прикосновение чего-то, будто шел сквозь более плотный воздух. Вихрь оранжевых языков окружил его. И старуха, наконец, отцепилась. Его неудержимо притягивал завораживающий танец огненных лепестков. Он протянул свободную руку и дотронулся до пламени. Его охватило странное возбуждение - оно не причиняло ему вреда. Он чувствовал мысли существа, что был сущностью Огня и теперь в почтении склонялся перед Ним, тихо шепча слова повиновения. Что-то рвалось из его груди, восторг от осознания своей власти. Он мог повелевать… Он мог заставить эту стихию делать то, что Он пожелает… Волна ненависти, до сих пор сдерживаемая страхом, вырвалась на волю, подобно реке лавы, низвергнутой проснувшимся вулканом… Он побежал. Побежал так быстро, насколько были способны его ноги. Откуда-то сверху падали деревянные перекрытия, рушились стены, только черный обсидиановый остов оставался неизменным. Зола и пепел окутывали его темным зловонным облаком, но в голове билась лишь одна мысль: “Догнать и отомстить”… Когда впереди показалась размытые очертания толпы - глаза слезились от дыма - он остановился. Толпа изумленно ахнула, увидев живого человека, показавшегося из врат разрушенной святыни. Люди в белоснежных одеждах, монотонно читающие молитвы, очищающие место от скверны, замолчали и творили охранные знаки. Гул, как по мановению чьей-то руки смолк. Толпа разглядела за Ним шлейф из пламени, не касавшегося Его, а вившегося у ног, словно верный пес. Он ухмыльнулся и сказал лишь только одно слово…
Пламя, змеей бросилось вперед, на ничего не понимающих людей. Было уже поздно, когда стоящие впереди поняли, что к чему и кинулись назад, давя ногами своих же товарищей. У страха не было друзей. Не было единомышленников в вере. Страх был сильнее расовых предрассудков. Он приказывал спасать свою жизнь и забыть про остальных…
А Он стоял перед рушащимся храмом, и в его душе зияла дыра. Пустота… И это невыносимое ощущение было хуже злобы, хуже ненависти. Его нельзя было задавить или просто не замечать.
“Нечистый…” этот крик звучал в голове большим медным колоколом Святого Собора. Нечистый… отныне это будет его крест. Люди разнесут повсюду весть о Том, Кого Не Берет Огонь, приукрашивая историю и веря в нее тем более, чем более сильно она будет отличаться от истины. Кто-то пойдет за ним, а кто-то станет лютым врагом. Пройдет не одна вечность, прежде…

Дорога сна (Хелависа [Н.Николаева])

Налей еще вина,
Мой венценосный брат,
Смотри, восходит полная луна--а
В бокале плещет влага
Хмельного серебра
Один глоток - и нам пора
Умчаться в вихре по Дороге Сна,
По Дороге Сна - пришпорь коня,
Здесь трава сверкнула сталью
Кровью алый цвет на конце клинка
Это - для тебя и для меня,
Два клинка для тех, что стали
Призраками ветра на века--а

Так выпьем же еще,
Есть время до утра,
А впереди дорога так длинна,
Ты - мой бессмертный брат,
А я - твоя сестра,
И ветер свеж, и ночь темна
И нами выбран путь - Дорога Сна,
По Дороге Сна - тихий звон подков
Лег плащом туман на плечи
Стал короной иней на челе
Острием дождя, тенью облаков
Стали мы с тобою легче,
Чем перо у сокола в крыле.

Так выпьем же еще,
Мой молодой король,
Лихая доля нам отведена
Не счастье, не любовь,
Не жалость и не боль
Одна луна, метель одна,
И вьется впереди Дорога Сна,
Дорога Сна...
По Дороге Сна - мимо мира Людей,
Что нам до Адама и Евы,
Что нам до того, как живет земля,
Только никогда, мой брат чародей,
Ты не найдешь себе королеву,
А я не найду себе короля

И, чтоб забыть, что кровь моя
Здесь холоднее льда,
Прошу тебя, налей еще вина
Смотри, на дне мерцает
Прощальная звезда,
Я осушу бокал до дна
И, с легким сердцем, по Дороге Сна,
по Дороге Сна,
по Дороге Сна...

Растянувшись у очага, можно вспомнить прошедшие дни...
Сотни лиг сквозь заснеженный Фростмарш, сквозь селения Риммеров черных, поперек погибшей Наккиги. Дальше на юг. Мимо Да'ай Чикиза... Мимо древнего Альдхорта, мимо Лутова царства.
Мои руки в крови... мои руки - руки убийцы.
Но Огонь должен жить... и для этого я принесла ему новую душу...
Он любил... но был не осторожен, был слишком горяч и настойчив... сгорел и теперь в его сердце - пылающий шрам.
Я убила еще одно чувство...

Ступай следом, ступай по тающей кромке морской, ступай следом…
Слушай тонущий в ветре крик, слушай дыхание моря, слушай сердцА…
Перестук-перезвон.
За дымчатым горизонтом, за радужным заревом утра отыщи сверкающий путь сквозь водные валы…
Ступай за мной, ступай сквозь туман, едва касаясь земли…
Смотри – останови ночь…касанием легким дотронься до кружевных облаков, ощути ступнями прохладу морской тишины. Заплети в косы длинные ветер, резвящийся средь гаснущих звезд.
Вдохни солоноватый запах водной стихии, замри на мгновенье… Ты слышишь?..
По ту сторону сердца, по ту сторону мира, за зеркалом собственных мыслей и снов… там притаилось в немом ожиданье беззвучно кричащее острой тоской одиночество.
Слышишь? Слышишь созвучия ваших мелодий и трепет дыхания, что стынет белесым пятном на стекле… Слышишь? Там притаилось такое же дикое сумрачно-душное пламя, палящее душу…
Дай руку, следуй за мной… только не отступай. Не опасайся порывов безумного вихря, не бойся взмывающих волн и ревущих течений. Ступай за своею мечтой… ступай по неверной туманной дороге сквозь тернии лет, сквозь пустынные залы оставленных замков, сквозь толпы громадных живых городов, сквозь безлюдные храмы.
И на рассвете однажды увидишь мерцающий образ… И взгляду откроется скрытое прежде.
И пальцы сплетутся, рождая сияние ярче полуденных звезд.
Безбрежные взоры утонут друг в друге и станут одним бесконечным…
Там… где кончается ночь и в тающей дымке всплывет далекое Солнце..