В Шекспировской Энциклопедии на букву "Ш" есть такая глава:
Шостакович, Дмитрий (Shostakovich, Dmitri, 1906-1975) - русский композитор. Автор музыки к фильмам Григория Козинцева "Гамлет" (1964) и "Король Лир" (1971). Его опера "Катерина Измайлова" (1934), также известная как "Леди Макбет Мценского уезда", не имеет прямого отношения к трагедии Шекспира.

Не беря сейчас в расчет последнюю оговорку касательно «Катерины Измайловой», я постараюсь изложить тут ряд фактов, показавшихся мне интересными в рамках этой поистине неисчерпаемой темы «Шостакович и Шекспир».
Простите, если окажется слишком длинно - я зато постараюсь, чтобы было интересно :)
Не получится - бейте палками!

Не секрет, что Дмитрий Дмитриевич писал «для Шекспира» (в частности, для театральных постановок шекспировских пьес) много и с удовольствием. Но наиболее известными и узнаваемыми стали его партитуры к двум фильмам Козинцева: «Гамлету» и «Королю Лиру». Не знаю, как вы, а я уже не смогла бы представить себе этих тяжелых, холодных и страшных картин без музыки Шостаковича. И насколько музыка Шостаковича помогает нам проникнуться непреходящими идеями Шекспира, воистину мастерски переданными в кинолентах Козинцева, настолько в работе композитора над музыкальным сопровождением к этим картинам, раскрываются интересные стороны Шостаковича как личности, как мастера, как человека.

Разбирая переписку Козинцева с Шостаковичем, поражаешься прежде всего тому, что талант композитора в данном случае был поставлен в очень и очень жесткие рамки (если не втиснут в прокрустово ложе!) режиссерского видения киноматериала.
Посмотрите сами, вот что пишет Козинцев в одном из писем, ставя композитору творческую задачу к фрагментам «Гамлета»: «Вход войск - на 36 сек. … Фортинбрас начинает говорить - на 1 мин. 9 сек. Всего - 1 мин. 46 сек. (можно короче). Дальше - похороны Гамлета» или вот это: «Может быть один большой номер, а возможно, и то возникающая, то затихающая тема. Начинается от слов Гамлета “Поразительное превращение, если бы только можно было подсмотреть его тайну!” Всего - 3 минуты 36 секунд (размер условный....). Номер можно заканчивать, когда раздались издали удары колокола—выносят Офелию».

И знаете, что меня удивляет? Что Шостакович, в ту пору уже именитый композитор, фактически прижизненно названный гением, как мальчик, скромно готов написать отрывок именно на 1 минуту 46 секунд, да еще чтобы при этом в момент, когда в кадре начнется диалог, в музыке пошло дименуэндо и пиано, а когда по сценарию стреляют пушки – грянуло форте. Никакой «звездной болезни», никакого «авторского видения»…

Правда, такой эксперимент, по сути, вылился в настоящую трагедию для Шостаковича-композитора. Сам Козинцев вспоминает, что на прогоне смонтированного «Гамлета» оказалось, что шумов, наложенных на музыку, слишком много и они чересчур громки. Шостакович осторожно заметил: «Если выбирать между музыкой и текстом, я согласен, чтобы слова Шекспира заглушали музыку. Но чтобы копыта - не согласен». По рассказам более близких друзей, Дмитрий Дмитриевич был несказанно огорчен, огорчен еще больше, чем после просмотра довженковского фильма «Мичурин», на котором сложилась схожая ситуация – за диалогами и шумами музыки не было слышно вообще. Тогда Шостакович писал: «Виню себя в том, что не смог настоять на своем. Это свое заключается в следующем: надо, чтобы музыка звучала лишь там, где она крайне необходима».

А вообще было интересно открыть для себя тот факт, что человека, которого сегодня можно сравнить лишь с небожителями – столь огромен его вклад в то, что мы называем мировой музыкальной культурой, – такого человека в свое время воспринимали как сугубо утилитарную единицу: «А напишите-ка нам, Дмитрий Дмитриевич фоновую музыку к кино! А то без «тра-ля-ля» как-то уж совсем скучно!» Конечно, талантливый художник может и обои красивые нарисовать – но нельзя же постоянно эксплуатировать его возможности для росписи обоев! Оно и обоям особо ни к чему, да и для мастера, который это же время мог бы потратить на куда более важные дела – вредно!
Похоже, единственный, кто это понял – Козинцев. Жаль, что только после вышеизложенного опыта и тем более жаль, что уже к финалу жизни композитора.
Приглашая Шостаковича для создания музыки к «Королю Лиру», он уже не так упорствовал. Во-первых, он «великодушно разрешил» Шостаковичу использовать ранее написанную музыку к театральным постановкам «Короля Лира», во вторых, оговорился, что работы будет существенно меньше, чем в «Гамлете». То есть изменил стремлению заполнить каждую возникавшую 30-секундную паузу очередным специально написанным сочинением Шостаковича. И хотя работа над музыкой к фильму дважды прерывалась из-за тяжелых проблем со здоровьем, которые преследовали Шостаковича в его последние годы жизни, результат этой работы в дополнительном представлении не нуждается.
На многочисленных прогонах озвученного материала Шостакович «грозился» написать симфонию на тему музыки к фильму «Король Лир». Но не успел. Или не захотел, не представляя себе существования этой музыки без соответствующего видеоряда.
Тем не менее, вся музыка, написанная Шостаковичем для кино, в наши дни живет своей жизнью, исполняясь ведущими симфоническими оркестрами на самых различных концертных площадках мира.

В первые в жизни, я поймала себя на том, что у меня по лицу текут слезы от музыки...Такого ранее за мной не замечалось, я вообще позволяю себе такое крайне редко..а тут я просто обнаружила, что лицо мокрое от слез..такой музыки я еще никогда не слышала..

Конечно, я была под впечатлением и от прослушанной перед концертом лекции о Викторе Уллмане, человеке, написавшем эту музыку в 1942-1944 годах..в концентрационном лагере Терезин (Terezin). Оказывается была такая вот "Потемкинская деревня" и у нацистов. Они ее демонстрировали представителям Красного Креста и мировой общественности, как пример заботы об узниках..там содержались деятели культуры, искусства, Там был камерный оркестр, джазовый коллекрив и пр. А в 1944 его перевли в Аушвильц и ..уничтожили, как и миллионы других..


родился в 1898, убит в 1944...он не знал, что его ждет в Аушвильце и хотел взять ноты с собой..те, кто знал, уговорили оставить..вот ноты и сохранились. Но писал он, как я поняла, для пианино и только кое где оставил пометки, какие инструменты могли бы это играть в оркестре.

Берхард Вулф (Bernhard Wulff) трансформировал седьмую сонату для пианино в Симфонию #2 для оркестра, мировая премьера которой состоялась в 1989 году. А вчера было первое исполнение Филадельфийским оркестром...

Очень жаль, что мне не хватает музыкального образования, чтобы понять все музыкальные намеки Уллмана..вот рассказали нам, что в музыке он написал слово БАХ, намекая нацистам, что БАХ - немец, а не они..что БАХ - немецкая культура, а не нацизм..Нам даже специально проиграли этот момент (на лекции), но..увы..не знаю я нот.. Я душой слушала..и душа плакала..

отредактировано: 15-11-2005 05:20 - Classic-Club