Мне снова не спится. Снова лежу и пытаюсь вспомнить день, когда это проползло в меня, стало моей частью. Оно поселяется в голове, просачивается в кости. Страшный яд. Он плещется в мозгу, так что ты видишь мир сквозь мутную пленку. Никогда ты не посмотришь уже прежними глазами.
Мне неуютно без винтовки. Смешно, но ее зовут Беттани. Зачем женщине давать винтовке женское имя? Кто из вас, детки, скажет, что называть продолговатый металлический предмет мужским именем менее извращенно?
Она осталась там. Моя Беттани осталась там. Моя форма осталась там. Мои мысли, черт бы их побрал, тоже остались там, во влажной жаре Сайгона. Когда это произошло? Когда шизоидные бредни комендор-сержанта стали правдой моей жизни? когда меня стала пугать тишина? Когда мне в постели стало не хватать не мужчины, а винтовки?
На миг мое сердце сжимается. Чьи руки сейчас держат ее? Хорошо ли он ее чистит? Таких винтовок много, но эта - моя. Моя.
Мне прошибает пот. Я смотрю прямо перед собой, пытаясь вспомнить, на каком я свете.
Я в Америке. Здесь Лето. Здесь нет войны.
Нет войны? Так ребенок закрывает глаза, чтобы погасить солнце. Я нашариваю в изголовье монету. сжимаю в кулаке. Жесткие ребра впиваются в ладонь. Бог, ты зачем-то позволил этому случится. Видно, никак иначе ты не мог сдвинуть эту махину с места. Глупо же будет сейчас остановиться на полпути. Моя цель - остановить войну. Прекратить любое насилие. Моя цель - мир без таких людей как я.
Встаю, одеваюсь. Пойду, пройдусь по территории. Разведка еще никому не вредила.