Глава 1. В острой ситуации
Глава 2 Какая измена вам досталась
Глава 3 Самое нужное для измены – брак
Глава 4 Мотивы и сценарии
Глава 5 Это случилось – глава для тех, кому изменяют
Глава 6 Глава для инициаторов измены
Глава 7 Глава для тех, с кем изменяют
Глава 8 Есть ли жизнь после измены
Глава 9 Профилактика измен
Глава 10 Свидетели поневоле

Сюжет литературного произведения — это всегда рассказ о том, как некто совершает
нечто. «Некто» - если это человек - является героем, а «нечто», что ему удается или не удается совершить, определяется тем, что он может или мог бы сделать в зависимости от замысла автора и вытекающих отсюда ожиданий аудитории.

Поэтому литературные произведения могут быть классифицированы не по моральному признаку, а в соответствии со способностью героя к действию, которая может быть большей, меньшей или приблизительно равной нашей собственной.

1. Если герой превосходит людей и их окружение по качеству, то он — божество и рассказ о нем представляет собой миф в обычном смысле слова, то есть повествование о боге.

2. Если герой превосходит людей и свое окружение по степени, то это — типичный герой сказания. Поступки его чудесны, однако сам он изображается человеком.

Герой этих сказаний переносится в мир, где действие обычных законов природы отчасти приостановлено; чудеса доблести и стойкости, несвойственные нам, естественны для него, а заколдованное оружие, говорящие животные, страшные ведьмы, великаны и чудодейственные талисманы перестают нарушать законы правдоподобия, как только нормы сказания вступают в свои права. Здесь мы отходим от мифа в собственном смысле слова и вступаем в область легенды, сказки.

3. Если герой превосходит других людей по степени, но зависим от условий земного существования, то это — вождь.

Он наделен властью, страстностью и силой выражения, намного превосходящими наши собственные, однако его поступки все же подлежат критике общества и подчиняются законам природы. Это герой высокого миметического модуса, прежде всего — герой эпоса и трагедии, именно тот тип героя, который в первую очередь имел в виду Аристотель.

4. Если герой не превосходит ни других людей, ни собственное окружение, то он является одним из нас: мы относимся к нему, как к обычному человеку, и требуем от поэта соблюдать те законы правдоподобия, которые отвечают нашему собственному опыту. Это герой низкого миметического модуса, прежде всего — комедии и реалистической литературы.

Выражения «высокий» и «низкий» не подразумевают сравнительной ценности произведений, а употребляются чисто схематически, подобно тому как в протестантизме условно выделяются «высокое» и «низкое» течения.

На этом уровне автору нередко трудно бывает сохранить понятие «герой», употребляющееся в указанных выше модусах, в своем строгом значении. Теккерей поэтому почувствовал необходимость назвать «Ярмарку тщеславия» романом без героя.

5. Если герой ниже нас по силе и уму, так что у нас возникает чувство, что мы свысока наблюдаем зрелище его несвободы, поражений и абсурдности существования, то тогда герои принадлежит ироническому модусу.

Это верно и в том случае, когда читатель понимает, что сам находится или мог бы находиться в таком же положении, о котором, однако, он способен судить с более независимой точки зрения.

***

Можно заметить, что центр тяжести европейской литературы последних 15 веков неуклонно смещался в нижнюю часть приведенной классификации.

В раннем средневековье литература тесно связана с христианской, позднеантичной, кельтской и германской мифологиями. Среди сказаний выделяются две основные разновидности: светская форма, повествующая о куртуазности и доблести странствующих рыцарей, и религиозная форма — легенды о христианских святых. Обе разновидности широко используют элементы волшебного воздействия на законы природы для того, чтобы сделать повествование более увлекательным.

Сказание доминировало в литературе до эпохи Возрождения, пока культ монарха и идеального придворного не выдвинул на первый план высокий миметический модус. Специфика этого модуса отчетливее всего проявилась в драматических жанрах, особенно в трагедии, и в национальном эпосе.

Затем новый тип культуры, культура третьего сословия, принес с собой искусство низкого мимесиса, господствовавшее в английской литературе со времен Дефо до конца XIX столетия.

И наконец, в течение последних 100 лет для наиболее серьезной литературы была характерна постоянно усиливающаяся тенденция к ироническому отражению действительности.

***

Принципиальное различие существует между повествованием, где герой изолирован от общества, и таким, где он включен в него. Это различие выражается словами «трагическое» и «комическое», причем последние относятся к особенностям сюжетов вообще, а не только к драматическим жанрам.

1 Всякая теория жанров покоится на некоем представлении о литературном произведении. Поэтому следует начинать с описания нашей собственной исходной позиции, даже если последующая работа заставит нас от нее отказаться. Говоря коротко, мы будем различать три аспекта литературного произведения: словесный, синтаксический и семантический.

Словесный аспект заключается в конкретных предложениях, образующих текст. Здесь можно выделить две группы проблем. Одни проблемы
связаны со свойствами высказывания-результата (в другой работе я говорил в связи с этим о «регистрах речи»; можно также использовать термин
«стиль», придав ему узкий смысл). Другая группа проблем связана с процессом высказывания, с тем, кто производит текст, и с тем, кто его воспринимает (в каждом случае речь идет об образе, имплицитно присутствующем в тексте, а не о реальном авторе и читателе); до сих пор эти проблемы изучались под названием «видений» или «точек зрения».

Синтаксический аспект заключается в связях между отдельными частями произведения (раньше в таком случае говорили о «композиции»). Эти
связи могут быть трех типов: логические, временные и пространственные.

Остается семантический аспект или, если угодно, «тематика» произведения. В этой области мы не будем формулировать никакой общей исходной гипотезы; мы не знаем, как сочленяются между собой литературные темы. Все же без всякого риска можно предположить, что существует ряд
семантических универсалий литературы, ряд тем, которые обнаруживаются всегда и везде; их число невелико, а их трансформации и комбинации создают видимость многочисленности литературных тем.

Само собой разумеется, что указанные три аспекта произведения вступают в сложные взаимоотношения и предстают в изолированном виде
только в нашем анализе.

2. Что касается самого уровня, на которое следует рассматривать структуры литературного произведения, то здесь нам необходимо сделать
предварительный выбор. Мы решили рассматривать все непосредственно наблюдаемые элементы литературного универсума как манифестацию некоей абстрактной и смещенной по отношению к конкретному литературному произведению структуры, построенной исследователем, и искать организацию только на этом уровне. Наш выбор имеет фундаментальное значение.

3. Понятие жанра необходимо охарактеризовать точнее. С одной стороны, мы противопоставили исторические и теоретические жанры; первые
суть результаты наблюдений над фактами литературы, вторые выведены дедуктивно из теории литературы. С другой стороны, внутри теоретических
жанров мы провели различие между элементарными и сложными жанрами: первые характеризуются наличием или отсутствием одной единственной
структурной характеристики, вторые — наличием или отсутствием совокупности этих характеристик. Совершенно очевидно, что исторические жанры — это подмножество множества сложных теоретических жанров.

и т.д.