Если мое детство совершенно отчетливо пахло буквами, то про запахи детства моей мамы я не знала почти ничего.Моя мама, в отличии от папы, всегда была немногословной.Про свое детство обронила лишь три-четыре фразы и на этом все.

Ровно до того момента, пока советская власть не выделила нам новый, комфортабельный дом, ровно через улицу от нашего старенького и дырявого.Переезжали мы теплой осенью., которая еще называется бабьим летом.

Новый двор оказался асфальтированным и мы с сестрой лохматые и босые с упоением носились по новым владениям.Ровно до того момента, пока почти одновременно не почувствовали боль в босой ступне.Спустя минуту, через тонны слез, которые заливались даже в уши, мы выяснили, что папа извлек из наших пяточек ужасные штуки под названием "пчелиные жала". Слезы стали горькими до невозможности, а рыданиями - совершенно невыносимыми. И тогда старший брат произнес успокоительно: "Не ной мелкотня - пчела вас укусила и от своей же злости умерла". Это показалось нам вполне достойной компенсацией за жуткое жжение в пятке и мы прихрамывая, уселись рисовать под сливой.

Этим же вечером к нам пришел знакомиться сосед, которого звали Сан Саныч и отец у него также был Сан Саныч. А еще у него был сынишка (естественно Сашка), мой ровесник и с которым я очевидно через год пойду в первый класс. Когда мы с сестрой продемонстрировали свои детские скорби в виде прокушенных пяточек, Сан Саныч срочно ретировался из нашего двора и вернулся через несколько минут с прехорошенькой баночкой чего-то желтенького. Так я первый раз попробовала мед и узнала, что соед наш - опасный тип, ибо он привозит на зиму во двор своих злобных "домашних животных" - пчел и они до самых холодов летают и сердятся, что совсем скоро им предстоит зимняя спячка.

Но когда мы дали продегустировать родным нашу боевую награду, глаза мамы странно увлажнились и часть секретов детства выскочили из ее плотно запахнутого сердца.Оказывается, мой дедушка по маме был пчеловодом.

И все её детство было пропитано именно этим запахом - меда и воска. И еще наверное запахом дерева. Потому что дедушка не признавал стеклянные банки для хранения меда, а каждый год мастерил прехорошенькие бочонки из липы или осины. Заливал все щелки в бочке горячим составом из канифоли и воска. Тщательно просушивал и наполнял "медицинским золотом" - так он называл мед. Каждый бочонок подписывал кругленьким, витееватым почерком, например "Лето 1980. Липовый" и отправлял на хранение в подпол. И мама совершенно точно знала, что все счастливое и замечательное, что произошло с ней летом, спрятано где-то там, под её кроватью.

Когда мама рассказала нам это, новый дом начал пахнуть медом. То ли мамин ангел детства наконец открыл свои золотые глаза и вдохнул жизнь в каждый уголок, то ли дело было в новом соседе, который непременно угощал нас и всех ребятишек округи вкуснейшими обрезками с медовых рам - это кусочки сот, наполненные свежайшим медом. Мы играли в "съедобное-несъедобное" и по очереди подбегали к заветной тарелочке с угощением и набивали рот этими самыми сотами.Через несколько минут мед растворялся во рту, а вместо него оставалась восковая жевачка, которую мы с удовольствием плевали на дальность.

И самым крутым в конце концов оказался все тот же соседский Сашка - он умудрился доплюнуть до злобного петуха других соседей, но это уже другая история...

Внутри в восхищении жизнью!