Тень открыла для себя вьетнамскую поэзию. Удивительно красивые строки, рождённые в краю лесов, гор и вод, текучие и прозрачные, обладающие певучестью и какой-то пронзительно-лиричной напевностью...Делюсь стихами вьетнамского поэта Нгуена Чая, - видной исторической личности своего времени, оставившего нам эти строки - жемчужную россыпь красивейших строк...
А обрамлением для них послужат фотографии любимого вьетнамского фото-мастера!

Едим бататы, пшено едим.
Под сенью сливы дух невредим.
Как воды в бурю, страсти в миру,
А я во мраке невозмутим.
Пиршество лилий, рябь на пруду,
Луна внимает стихам над ним.
Здесь обезьяны, здесь журавли,
И здесь не рады гостям другим.
Под морем - жизнь, стихи мастера и чудо фотографий.
Нгуен Чай (вьетн. Nguyễn Trãi; 1380—1442), также известен как Ык Чай (вьетн. Ức Trai) — учёный-конфуцианец, государственный и военный деятель Дайвьета, известный поэт своего времени. Нгуен Чай родился в 1380 году в Ханое. В 1400 г. сдал конкурсные экзамены, получил степень «тхай хок шинь» и занял должность придворного цензора при дворе Хо Куи Ли. После оккупации Вьетнама войсками династии Мин Нгуен Чай был посажен в казематы крепости Донгкуан в Ханое. После того, как Ле Лой в 1416 году собрался вместе с небольшой группой соратников в горных джунглях Ламшона (провинция Тханьхоа) и призвал патриотов Дайвьета подняться на борьбу против китайских захватчиков, Нгуен Чай сумел бежать из крепости и прибыл в Ламшон, чтобы принять участие в подготовке Ламшонского восстания.
Нгуен Чай вовсе не склонен был уходить от дел после первого же несогласия с монархом. Он, изведавший горечь китайского плена, тяжкие превратности войны и хитросплетенья дворцовых интриг, всегда готов был бороться за выношенные и выстраданные им идеалы человечности и добра. Изгнанный, он, проглотив обиду, вновь возвращался к кормилу власти, ибо народ он уподоблял водной стихии, а государя и власть — ладье. Истинный служитель долга, он хотел быть кормчим, верным и неподкупным кормчим своего государя. Он был бескорыстен, — вспомним «золото хризантем». Ему, привыкшему держать в руках меч, невмоготу было из отдаленных тенистых беседок взирать на торжество несправедливости. Он вступил в поединок со злом и пал в нем… Нет, не отрешенья от жизни, а прежде всего отдохновенья искал Нгуен Чай на лоне природы.
Нгуен Чай был главным советником и близким другом императора Ле Лоя, освободившего Дайвьет от господства китайской династии Мин. Нгуен Чаю приписывают написание важных политических заявлений от имени Ле Лоя, вдохновлявших население Дайвьета на поддержку открытого восстания против династии Мин. Он также является автором декларации независимости от Китая.
В 1442 году вместе с одной из жён Нгуен Тхи Ло (Nguyễn Thị Lộ ) и ближайшими родственниками был обвинён в отравлении наследника Ле Лоя, молодого императора Ле Тхай Тонга.
19 сентября 1442 года Нгуен Чай был казнён.
Двадцать лет спустя сын Ле Тхай Тонга, император Ле Тхань Тонг официально простил Нгуен Чая, объявив, что тот невиновен в смерти Ле Тхай Тонга.

Когда тебе власть во вред
И в святости счастья нет,
В безмолвии чтенье книг
Желаннее всех побед.
Морскую глубь не постичь,
Загадочны тьма и свет.
"Я глух",- дурным и святым
Единственный твой ответ.

Пагода здесь не одна?
Другая в горах видна.
Бамбуком брода ищу,
И под ногами луна.
Былое! Тополь и вяз,
Над хризантемой сосна,
Дороже золота мне
Подобная тишина.

Стерты шагами камни давно,
Там, за бамбуком, цветов полно.
Крик обезьяний слышен в горах,
И светит солнце в окно.
Пагода наша в густой тени.
Озеро синью напоено;
Цапли на озере, журавли,
И с ними я заодно.

Стихи читаю на сельский лад.
Не возвратятся воды назад.
Былое сокрылось, и нет его;
А по дороге сколько преград!
Бамбук для лунных лучей закрыт,
Теней не смоет и водопад!
Золото и серебро цветов -
Наследье наше среди утрат.

За славой гоняться не вижу причин.
Лишь тот, кто владеет собой,- властелин.
Для золота лотосов и хризантем
Не хватит сосудов, не хватит корзин.
Где персик со сливой, там путник стоит.
Моим апельсинам под стать мандарин.
Покинув глупцов, сторонюсь мудрецов.
Свободный в сужденьях, я счастлив один.

Удачливый враг побеждает врага,
Обманчивый случай - неверный слуга;
Кирпич драгоценному камню - не брат,
Длиннее ушей вырастают рога.
Опора надежная в жизни добро.
Не дорог талант, правота дорога.
Спасает ученого истинный путь.
Достойная жизнь бесконечно долга.

Куда ни посмотришь, повсюду вода.
Кормилу покорны речные суда.
Веслу веселее с луною вдвоем.
Сопутствует парусу в небе звезда.
Вода зеленей, чем кошачьи глаза,
И вся голова под луною седа.
Недаром сопутствуют мне журавли
И чайкам со мной по дороге всегда.

ЧЕТВЕРОСТИШЬЕ О ВЕСЕННИХ ЦВЕТАХ

Томителен летом полуденный зной,
Зимою губителен холод ночной;
Повеял восток долгожданным теплом,
Цветок не раскрыться не может весной.

ЧЕТВЕРОСТИШЬЕ О ЛЕТНЕМ ПЕЙЗАЖЕ

Поет коростель молчаливым кустам,
Претит вышиванье жемчужным перстам;
Приметы весенние нас тяготят.
Все это предшествует летним цветам.

ЛОТОС

Взращенному грязью неведома грязь.
Ты в царстве цветов благороднейший князь.
Ты ветром возлюблен, луною любим,
Твою чистоту почитают, склонясь.

КОШКА

Полосатая, Западом порождена,
Не спросясь, Просветленному служит она;
Тигра прыгать учила, не лазать, о нет!
Эта хитрость наставницей утаена.
Кошка ближе собаки садится к огню.
Ей раздолье на кухне во все времена.
И, незваная, вхожа в запретный покой,
Наедается сразу, когда голодна.
* ("Кошка".- Западом порождена...- Вероятно, намек на пришедшую из Индии (страны Западного неба) легенду о Небесном коте с нефритовыми глазами, убивавшем мышей-оборотней. Не спросясь, Просветленному служит она...- Речь идет о том, что кошка без разрешения настоятеля пагоды забирается на алтарь Будды "Просветленного". Тигра прыгать учила, не лазать, о нет!- По преданию, кошка обучила тигра всем охотничьим ухваткам, утаив, однако, главную - умение лазить на деревья.)

ИЗ СТИХОВ, НАПИСАННЫХ НА ХАНВАНЕ

СЛУШАЯ ДОЖДЬ

Одинокая хижина - мой сиротливый ночлег;
Изголовье походное. Дождь мне заснуть не дает.
Неумолчною жалобой флейта тревожит меня;
Капли перекликаются, свой соблюдая черед.
Шорох в ставнях бамбуковых. Не за горами рассвет.
В чистых снах моих колокол, мера, гармония, счет.
Замирают созвучия, и прерывается лад;
Только слышится музыка мне всю ночь напролет.

ПРИСНИВШИЕСЯ ГОРЫ

Грот Великой Пустоты за бамбуком при луне;
Водопад, как в Зеркале, в леденистой белизне,
Озеро небесное! Я на желтом журавле.
Так в чертоги горние я вчера летал во сне.

ВЕСЕННЯЯ ПРИСТАНЬ

Берег - дым зеленый, пристань тоже зелена;
Дождь прошел весенний; в небеса стучит луна.
Мало кто гуляет по тропинкам там, в глуши;
На песке прибрежном лодка сонная видна.

УСТЬЕ БАТЬ-ДАНГ

С моря ветер северный, воздух нынче ледяной.
Вот переправляюсь я, плещет парус над волной.
Горы - как побоище крокодилов и китов.
Словно в копьях сломанных брег в уступах предо мной.
Реки Небом созданы, в мире много разных рек.
Здесь досталась доблестным слава дорогой ценой.
Мне былое вспомнилось, не могу я не вздохнуть,
Думами охваченный перед этой крутизной.

ИЗ ГЛАВЫ "СОВЕТУЮ САМОМУ СЕБЕ"

У каждого свой предел.
Побольше бы добрых дел!
Надежнее путь прямой.
Строптив глупец,- нет, не смел.
В неволе тигр занемог,
А пойманный дрозд запел.
Себя смиряй, человек,
И в жизни ты будешь цел.

Богатому дружба впрок,
А к бедному мир жесток.
Что делать, жизнь такова:
Кто беден, тот одинок.
Очаг погас, близких нет,
Не ступит брат на порог.
Не сбиться бы мне с пути
Среди забот и тревог.

Сосед богатого сыт.
Сосед грабителя бит,
Зато сосед мудреца
Прославлен и знаменит;
В тыкве вода кругла:
Сутью владеет вид.
Румяна красят лицо,
А черная тушь чернит.