дневник заведен 01-11-2017
постоянные читатели [59]
131313, Akiva-san, Amadeu, avirana, Crisl, Dink, ESPOIRA, Hanna Wind, i-lightning, Ice noble, iPrizrak, JayKo, Jenny_Revenger, jmot, kat_iyulskaya, MilediBlack, mirror-ofhorror, Nabrilin, Natsu, Nunc, ostrov, Poxyam, Ravenstag, Red D A, roseIceberg, Russa_mirs, SelenaWing, sky_unltd, Sol-veyg, Sparkeater, Tygrysek, yuyuyu13, Zadira, Адаэль, Алалина, Амадео, Анна Принц, Анна_Каренина, Анри, Госпожа Удача, Графиня Корица, Д-ж-о-к-е-р, Еще одна Кошка, Иллаин Тайли, Леонида, ЛинХимицу, Лиэс, Маргит, Мори Сэйджюро, Николетт, Ория, Призрак джедая, Рэй, Собака серая, стикер, СЭ-778Х Лямбда, ТотКтоЯеСтЬ, Украдка, Шиповник
131313, Akiva-san, Amadeu, avirana, Crisl, Dink, ESPOIRA, Hanna Wind, i-lightning, Ice noble, iPrizrak, JayKo, Jenny_Revenger, jmot, kat_iyulskaya, MilediBlack, mirror-ofhorror, Nabrilin, Natsu, Nunc, ostrov, Poxyam, Ravenstag, Red D A, roseIceberg, Russa_mirs, SelenaWing, sky_unltd, Sol-veyg, Sparkeater, Tygrysek, yuyuyu13, Zadira, Адаэль, Алалина, Амадео, Анна Принц, Анна_Каренина, Анри, Госпожа Удача, Графиня Корица, Д-ж-о-к-е-р, Еще одна Кошка, Иллаин Тайли, Леонида, ЛинХимицу, Лиэс, Маргит, Мори Сэйджюро, Николетт, Ория, Призрак джедая, Рэй, Собака серая, стикер, СЭ-778Х Лямбда, ТотКтоЯеСтЬ, Украдка, Шиповник
цитатник:
- • лента
дневник:
- • список
- • календарь записей
- • группы записей
- • rss
хочухи:
- • группы хочух
- • rss
интересы [15]
19-11-2021 20:04 И снова Байки, и снова про Датэ)))))
Продолжаю делиться историями из жизни северного даймё провинции Осю, неподражаемого Датэ Масамунэ! Уже утаскивала к себе сюда его биографию, и решила, что надо бы перетащить и всё остальное!
Для тех, кто желает ознакомиться, кто такой есть Датэ Масамунэ, можно пройти и полистать по ссылочкам: https://journals.ru/journals_commen...id=4944611#cut1
https://journals.ru/journals_commen...5026#newcomment
Под морем - одна из исторических баллад за авторством Антрекота!
Баллада о бантике сбоку
Входит тень отца Гамлета
Началась эта история задолго до начала - и, видимо, с того, что у Датэ Тэрумунэ была жена, а у господина дракона, соответственно, мама. Мама была из соседнего клана, как раз Могами, брак заключили во имя мира, с миром вышло плохо – но не убивать же... В общем, вышеизложенная мама довольно рано стала считать, что в интересах семьи ее старший – слепой на один глаз, близорукий на второй, вспыльчивый, упрямый, лишенный инстинкта самосохранения и всяких представлений о приличиях, совершенно никакой силою не контролируемый подросток – не годится в наследники клана, а должен быть наследником его младший брат. Вопрос «в интересах какой из ее семей» оставался открытым.
Тэрумунэ же полагал с точностию обратное – годится, еще как годится и даже прямо сейчас. Сыну не успело исполниться 18, когда он уступил ему власть. Соседи сначала посмеялись – яблочко от яблони недалеко падает, не тот Тэрумунэ человек, чтобы его сына опасаться – год спустя со смехом уже обстояло существенно хуже, поскольку тандем «молодой князь/отец-cоветник» оказался явно более успешным, чем предыдущий вариант «отец-князь/сын-генерал» - то ли Тэрумунэ, выскочив из-под груза прямой ответственности, стал активнее, то ли Масамунэ лучше ставил задачи. Первые попытки взорвать эту ситуацию закончились аккуратным выживанием взрывавших с их территорий.
В общем, в какой-то момент еще один сосед, Хатакеяма Ёсицугу, совершил странное.
Источники тут расходятся – одни утверждают, что он в какой-то момент попытался перейти под покровительство Датэ с грубой лестью наперевес, другие – что он просто хотел, чтобы его не съели. Масамунэ то ли не поверил ему, то ли играл злого следователя в паре. Ёсицугу обратился к Тэрумунэ – и тот, как человек мирный и добрый следователь, согласился выступить посредником. Выступил, кажется небезуспешно. Хатакеяма поехал благодарить. Его хорошо приняли. Масамунэ как раз дома не было для пущей теплоты обстановки. И пострадал Тэрумунэ за свое человеколюбие, потому что гость не хотел разговаривать, он хотел гарантий. И господина князя-в-отставке попросту украл.
Как всегда, ни один план не живет дальше первого контакта с противником – в данном случае князем-на-пенсии. Он оказал сопротивление, поднял шум, тихо уволочь не получилось. Сын охотился неподалеку, узнал быстро, так прямо охотничьей компанией и кинулся в погоню. И на переправе догнал. Дальше началась обычная сумятица – похитители орут, что убьют заложника, заложник кричит, чтобы стреляли и не оглядывались, время тикает – тут источники расходятся опять. По одним у Хатакеяма не выдержали нервы и они заложника зарезали, по другим его убили в свалке – и как бы не свои, стрельбой куда попало. Результат от того не изменился. Большая часть похитителей – мертва, Датэ Тэрумунэ мертв. Вокруг – внезапно наступившая война, которая не закончится, пока одна из сторон не выбудет из нее на тот свет.
Кстати, что случилось со злосчастным Ёсицугу, так толком и не понятно. Не то его застрелили прямо во время неудачного похищения, не то его, бегущего в панике, прихватили уже под стенами его собственного замка Нихонмацу и там аккуратно и со вкусом распределили по окрестностям, не то это именно его в том же ноябре зарубил Масамунэ, когда у него в сражении у моста Хитотори престарелый советник полез в бой с понятными последствиями и господин дракон сунулись его выручать, в процессе случайно обезглавив во всех смыслах одного из вражеских командующих, второго за тот день. На чем все источники сходятся – ничего хорошего с Ёсицугу не произошло, на следующий год Датэ взял и сжег его замок, а сыну и наследнику пришлось бежать в Айдзу (и менее удачного направления он выбрать не мог, потому что до дружеского визита господина дракона в Айдзу с откусыванием всего Айдзу оставалось два с небольшим года). В общем, мораль истории очевидна – нечего хватать руками, не зная броду.
Это, собственно, относится ко всем участникам данной истории – а их много. Потому что не то покойный, не то пока еще временно живой Ёсицугу окопался очень хорошо – и активно назаключал союзов, тем более, что события предыдущего года убедили многих, что паровозы следует убивать еще на стадии чайника. И, судя по всему, похищение отнюдь не было единственным, на что Хатакеяма рассчитывал. Поэтому Датэ, через неделю после похорон поднявший что у него ближе лежало захватывать тот самый замок Нихонмацу с целью дальнейшего подробного выяснения, что это было и как это понимать, обнаружил, что у него на горизонте маячат (дивизия, все же не червяк, ее не очень спрячешь) войска Асина из Айдзу, Сатаке из Хитачи, Сома (эти местные), естественно Хатакеяма – и еще всякого поменьше. Соотношение сил – примерно четыре к одному, если точно – тридцать к семи.
Естественно, пока весь этот червяк полз, Датэ успели соорудить линию обороны. Естественно, при столкновении соотношение сил 30 к 7 продержалось очень недолго – авангард тех же Хатакеяма до сражения, например, просто не дошел, был выкошен аркебузным огнем на подходе. Потом в прорыв пошла квалерия... Вообще, компенсировать разницу в численности техническими средствами и гибкостью у Датэ получалось убедительно и неприятно – общее качество и командный состав у него были сильно поприличнее, а червяк, составленный из таких разнородных сегментов, это в некотором смысле мечта любителя бить по стыкам, особенно если хватает командиров на каждое направление. С другим противником мог бы в тот же день и закончить. Но с противником крупно не повезло – Старый Черт Сатаке Ёсисиге сам с 20 тысячами против 80 играл, к панике был несклонен, контроль каждый раз восстанавливал, а главное – знал, что для победы в данном случае нужно просто давить весом и не останавливаться – так что к ночи Датэ вытолкнули за тот самый мост Хитотори и приперли к стенке. Дело тоже небезопасное и не очень понятно, что бы там было дальше – но вряд ли что-то хорошее, только с утречка обнаружилось, что армия Сатаке срочно отходит – пока они у соседей резвились, на них, в свою очередь, их собственные соседи напали. Прелести войны всех против всех. Прочие союзники переглянулись и осознали, что со всего лишь двукратным численным преимуществом им - в виду очень наглядного вчерашнего - тут делать нечего. И тоже расточились кто куда, оставив несколько удивленного Датэ хозяином поля. Это они, конечно, зря расточились, потому что второго шанса собраться им, конечно же, никто не дал.
Те же, Фортинбрас и прикладной медеизм
Итак на дворе – трава, на траве военная кампания, одна, вторая, третья. Достаточно быстро участники коалиции и все-все-все начинают понимать, что Датэ их едят по одному, но скооперироваться вторично не получается – и отвлекающих факторов много, и противник оперативно реагирует, и все время кто-то предает. Из бывших союзников, из вассалов, кто поумнее... Потому что на той стороне вовремя сбежавших принимают как своих (а со своими там обращаются нехарактерно хорошо), а вот с теми, кто сторону не сменил – или был прямо замешан в истории с убийством и засадой – все получается очень, очень плохо. Даже по меркам смутного времени – очень.
Приобретение идет интенсивно, за два года территория расползается вширь примерно на треть, потом дальше - Нихонмацу(*), Сиомацу, Кубота, Корияма – и не менее интенсивно идет хозяйственное освоение, наведение ирригации, плотины, строительство дорог, торговые новшества, аграрные новшества, в общем, чем дальше, тем меньше готовых слушать, что Масамунэ не годится в князья. Потому что сложно было представить, кто еще у них при этом раскладе сумел бы выжить, не то что процвести. А что и правда дракон (исходно прозвище было не особенно доброжелательным) – так вы же знаете, лучший способ напрочь избавиться от драконов – завести собственного. Тем более, что он сам завелся.
А далеко на юге господин Хидеёси, уже не только регент, но и всяческий министр, потихоньку собирающий страну на себя, разразился указом о прекращении войны. Да-да, вот с 15 века все друг с другом воевали, как хотели, выросли поколения, не помнящие ничего другого, крестьяне, и те, озверев от этого безобразия, включились в войнооборот, а тут пришел невесть кто и всем все запретил. И, соответственно, пишет всем активно действующим лицам. Лично - и через вассалов из числа соседей. Некоторое время пишет, а потом... является. Или, если точнее, настает. На Сикоку, собственно, уже. На Кюсю вот как раз.
Пишет, естестсвенно, и на север. А ответ получает... да никакого не получает. Потому что не считать же ответом классическое «а Васька слушает, да ест». И, как вы понимаете, такое отсутствие коммуникации не вызывает у господина регента добрых чувств. А у него с ними и так некоторые затруднения.
Тем временем, к зиме 89 у господина регента практически не остается врагов на западе и в центре страны (последние только что доедены или «принуждены к миру»), ситуация стабилизировалась – и смотрит Тоётоми Хидеёши на северо-восток, где по курсу располагается клан Ходзё с его территорией-житницей, неприступным замком Одавара и соответствующими амбициями и аппетитом, а за ними Айдзу где совсем только что лежали земли клана Асина... а с этого лета ну совершенно не лежат, потому что нету там уже никаких Асина, себе на беду поучаствовавших в вышеизложенной истории (впрочем, не знаю, насколько неучастие им бы помогло, очень уж территория у них была хорошая – разве что больше бы народу в живых осталось), а есть там одни сплошные Датэ. По классическому сценарию: воспользоваться разногласиями у соседа, переманить кого-то из ключевых вассалов, спровоцировать на сражение, выиграть сражение, раскатав оппонента до паники и повального бегства - в данном случае особенно неприятного тем, что пути отступления были перекрыты, за исключением непосредственно реки со всеми вытекающими – и в несколько дней взять все, что можно, на плечах у бегущих. (А манера господина дракона лично командовать частями прорыва и периодически застревать в превосходящем противнике за последние несколько лет уже стала настолько привычной, что по этому поводу даже высказываться-то перестали. Обошлось же. И в прошлый раз. И в позапрошлый. И вообще.)
В общем, Асина там нет никаких, глава клана сбежал к своей родне из Сатаке, Сатаке нервно смотрят на соседей и осознают, что лучше б они в прошлый раз никуда не уходили, Ходзё, в свою очередь, смотрят на них и громко цыкают зубом, не хватает только медведя-всех-вас-давишь – и он тут же материализуется под Одавара в лице Тоётоми Хидеёси с двухсоттысячной армией.
То есть, его-то армия много меньше, но очень многие вокруг получили... да, да, письма с требованием явиться и выставить войска. И не сочли возможным пренебречь. Аналогичное письмо пришло и в замок Курокава в Айдзу, где в тот момент находилась резиденция господина дракона, про которого уже почти никто из окружающих, соседей и несоседей не помнил, сколько ему, собственно, лет – и удивлялся, осознавая, что еще совсем недавно ничего такого здесь не летало. Письмо было весьма вежливым и, в частности, содержало следующую фразу «Я не собираюсь интересоваться прошлым людей, которые согласились мне подчиниться. Таков закон неба, ему я и следую.» Прозрачней намека – поискать.
Ходзё, конечно, писали тоже. Предлагали союз.
Это предложение было, естественно, отметено на корню: Ходзё не дали армии регента боя, отвели войска, заперлись по крепостям, рассчитывая, что Одавара – неприступна, постоят, как многие до того, потом кончатся припасы, начнется посевная...
Только вот господин регент и в прошлые времена, еще при Ода, славен был тем, что у него ничего никогда не кончалось. Посевная Хидеёси была глубоко безразлична, потому как людей он взял от всех понемногу, на цикле их отсутствие сказывалось не особенно, сантарно-дизентерийными делами он озаботился качественно, скукой тоже. Так что перспективы Ходзё темнели на глазах – ну и от союза с такими бестолковыми людьми не предвиделось никакой пользы.
А вот письмо господина регента пришлось, наконец, рассматривать. И рассматривал его, естественно, военный совет. На котором правая рука князя и во всех дырах затычка Датэ Шигезанэ встал и сказал, что вариантов нет – надо воевать. Что такое регент – известно. Мы его несколько лет посылали на луну зайца ловить, он нам вряд ли это забыл. Все наши оставшиеся в живых неприятели сидят в его лагере и признали его власть. Чего они хотят, тоже понятно. Причин не удовлетворить их у регента нет. Войну мы еще можем свести вничью, мира на условиях регента мы не переживем в буквальном смысле слова. И вообще – неприлично.
Другие разводили руками «чего вы хотите – Англия сдалась...»(с), имея в виду Тогугаву Иэясу, который кстати, тоже писал из-под Одавара, уговаривая приехать, и смысл его послания можно было передать следующими двумя формулировками: «будет и на нашей улице» + «а пока задача наша на кладбище не попасть». И указывали на то, что до сих пор регент никого не втаптывал в землю до конца (правда, признаться, ему никто так и не хамил) – а война обещает быть страшным и безнадежным мероприятием.
Князь молчал. Молчал и левая рука, начальник штаба, Катакура Кагецуна. Этот, впрочем, посреди совещания просто встал и ушел. Совет чуть не передрался между собой, решения, ясное дело, не принял. Вечером, подальше от всех прочих, господин дракон поинтересовался у начальника штаба и своего второго лица(**), что тот все-таки думает. Катакура вытащил веер, взмахнул им «Воины клубятся и разлетаются как мухи летом. Один взмах веером может их разогнать, но они тут же собираются снова. Что не под силу людям, сделает время.»
Господин дракон кивнул – и через некоторое время сообщил совету, что намерен принять предложение регента.
А вот выехать не смог.
Как мы говорили ранее, у господина дракона была мама, Ёсихимэ из клана Могами. И у этой дамы не очень весело обстояли дела, потому что чем дальше, тем меньше казалось вероятным, что ей удастся сместить нелюбимого сына и сделать князем любимого. Решение ехать оказалось последней каплей – госпоже, кажется, помстилось, что в интересах клана будет лучше, если с Хидеёси станет иметь дело человек, не нарушавший его распоряжений с таким впечатляющим постоянством... В общем, на предотъездном ужине в ее доме Масамунэ попытались отравить.
Как обычно, план не живет дольше контакта с противником. В данном случае, противником оказался какой-то прожорливый гость, не то по чьей-то ошибке, не то по личной жадности буквально навалившийся на отравленное блюдо. А может быть он просто был чувствителен к данному яду. Так или иначе, он умер прямо в процессе питания – чем и предупредил остальных, что едят они что-то не то. Часть источников утверждает, что Масамунэ и попробовать-то пресловутую отраву не успел, часть – что все-таки отравился, но не так основательно, как хотелось бы. Думаю, что правы вторые, потому что эта история его сильно задержала. По результатам расследования господину брату вежливо предложили вычесть себя из цепочки наследования самостоятельно и навсегда, драгоценной матушке позволили вернуться в лоно семьи, еще кое-кто прекратил существовать уже без китайских церемоний – а господин дракон поглядел на календарь и осознал, что сильно опаздывает.
(*) кстати, тот же замок Нихонмацу Масамунэ подарил своему дядекузену (двоюродным дядей тот ему приходился с отцовской стороны, кузеном с материнской), Датэ Шигезанэ, за исключительно толковое командование арьергардом у пресловутого моста.
(**) в свое время, когда господин дракон зарвался много против обыкновенного, оставив далеко за спиной даже голову авангарда, спасло его только то, что в поле зрения противника появилась еще одна фигура в характерном шлеме с полумесяцем набекрень и рявкнула «Масамунэ тут я!». Возникшее замешательство позволило обоим смы... воссоединиться с главными силами.
Часть третья: проблемы достойных похорон при отсутствии покойника
Получалось, что если и приедешь, то к шапочному разбору. Так что планы поменялись еще раз. Масамунэ уехал со свитой из десяти человек - и их потом оставил на дороге в переходе от Одавара. В лагерь он, как уже было сказано, въехал один.
Чем произвел сильное впечатление и создал нешуточную проблему.
Дело в том, что господа сторонники резких мер как раз объясняли регенту, что пора бы на ком-то показать пример прочим - и Датэ для этого подходит почти идеально: в союзе ни скем важным не состоит (и вообще не состоит) и вряд ли кто-то на севере особенно огорчится смертью этой сволочи. А повод есть, причем не только формальный.
И тут на их дороге возник довольно крупный валун в лице самого Датэ - который мало что свалился туда, демонстрируя не то крайнее нахальство, не то крайнее доверие к регенту, но приехал без войск (которые можно было бы уничтожить или переподчинить) и без свиты (то же самое). А те люди, которых он все же взял с собой, и которые догнали его, когда выяснилось, что убивать его вот прямо сейчас никто не собирается, были, естественно, сторонниками мировой. И что получается: оторвали ему голову, а дальше что? Удобный наследник - тот самый младший брат - только что умер. Кто бы из многочисленных дядьев, кузенов и дядьекузенов господина дракона ни принял руководство на себя - это будет сторонник войны. Те, кто на пресловутом совете стоял за подчинение регенту, окажутся скомпрометированы насмерть - причем, пожалуй, в буквальном смысле слова. Конечно, воевать с Датэ без самого Масамунэ будет легче, но... но если посмотреть на предыдущие кампании мы с тоской обнаружим там высокое качество личного состава (и вооружения оного состава), высокую мотивированность оного, дисциплину, привычку к маневренности и согласованным по времени действиям разнородными группами, донельзя инициативный средний и высший командный - то и дело читаешь: такой-то, например, тот же Шигезанэ, заметил то-то и немедленно... (и инициатива эта поощрялась всемерно), а также координацию через штаб. То есть, будучи оскорблено в лучших чувствах, это формирование способно невесть сколько времени оказывать разумное и вредное сопротивление... ну, по крайней мере, пока не выбьют тот самый военный совет. А поскольку они не Такэда и атаковать стрелковые позиции в лоб не будут - то процесс этот может занять неприлично долго.
Кроме того, мы говорим о господине регенте, Тоётоми Хидэёси. А господин регент - и это всем известно - уже довольно давно спит и во сне видит войну с Китаем. Так что для него эта ситуация при ближайшем рассмотрении выглядит еще более дико: он будет вынужден потратить драгоценные месяцы и положить какую-то часть своей армии на что? На то, чтобы уничтожить другую - потенциальную - часть своей же армии?
Как-то оно не очень разумно получается. Конечно, с вероятностью будет достигнут какой-то компромисс. Но вообще-то вот тут уже сидит глава этого клана - чайную церемонию изучает - явно готовый к оному компромиссу, иначе что бы он здесь делал в этих обстоятельствах? Может не надо из него набивать чучело? Ну хотя бы пока?
А пока что к Датэ выбирается - вы правильно догадались - комиссия, первая из многих, и начинает выяснять:
- простите, а вы почему в ответ на письмо регента не прислали сюда курьера с документом, подтверждающим вашу готовность подчиниться?
- ну вообще-то я молодой человек из совершенно сельской местности, рано лишился возможности продолжать образование... я понятия не имею, как это все положено делать. Приехать - приехал. За задержку прошу прощения - обстоятельства.
Комиссия не знает, куда ей скосить глаза, потому что в перерыве они с этим же человеком только что обсуждали тонкости китайского стихосложения... а с другой стороны, ведь и правда дикие места - и с вышестоящими в подобающей переписке десятилетиями не состояли, может, и правда не помнит никто.
- а почему Айдзу завоевывали, несмотря на категорический запрет?
- а потому...
и тут на них как из мешка обрушиваются сведения о том, кто чей родственник, кто кому шлейф отдавил до восемнадцатого колена, что творилось в округе последние пять лет и в каком напрочь безвыходном положении оказался он, Масамунэ, после того, как из-за внутренней распри у Асина (распря была и вполне настоящая) их вассалы начали разбегаться, кто куда - и самый толковый из них подался на север. Сдавать его обратно? Его - и моим - кровникам? Немыслимо. Ну а с учетом предыстории, можете себе вообразить, какой вывод сделали Асина. И бросились поднимать армию (и правда бросились, и довольно большую подняли). Ну уж тут я успел раньше... И, право же, если бы я думал вредить достопочтенному господину регенту, разве я бы остановился, где остановился? Вы на карту смотрели вообще?
Комиссия пытается понять, не издеваются ли над ними, поднимает рапорты и осознает, что все изложенное полностью совпадает с тем, что рассказывали с противоположной стороны, только та сторона еще и клялась, что ее спровоцировали.
Но понятно, что выводы комиссии лягут в обоснование того или иного решения - а решение зависит от Хидеёси и больше ни от кого.
А между тем, в воздухе каким-то образом, вероятно, сами по себе и никоим образом не в связи с господином Токугава, начинают формироваться контуры того самого компромисса, подразумевающего, увы, потерю свежезавоеванных территорий в Айдзу.
И дело доходит до официальной личной встречи, которая по уровню предварительной хореографической росписи дала бы форы ферзя балету, если бы церемониал не был испорчен сразу по появлении второго участника.
Согласно описанию кого-то из современников, воспроизведенному потом Араи Хакусеки, «Масамунэ, которому было тогда больше двадцати, одноглазый, очень коротко стриженый, вид имел до крайности странный». Это был классический случай японского преуменьшения, потому что если белую – в цвет смерти – накидку вполне получалось внутри традиционной культуры истолковать как жест вежливости, то есть готовность принести извинения вплоть до, то вот волосы, перехваченные очень характерной веревочкой, которую в норме использовали только для того, чтобы перевязывать подарки, посылаемые по праздникам... Эту веревочку как жест вежливости истрактовать уже не получалось никак.(*) А получалось только сказать «ып», желательно про себя, и пытаться угадать, в какую сторону выстрелит чувство юмора Хидеёси при виде не просто черти чего, а черти чего с бантиком сбоку.
Регент посмотрел, чирикнул что-то невнятное, быстро свернул официальную часть и потащил уже, видимо, не покойника, но пока еще не гостя наверх - интересоваться, а что, по мнению того, следовало делать с замком Одавара. Выслушал три варианта - на разные сроки и допустимый процент потерь у обеих сторон, покивал, спросил еще о чем-то... и в процессе выяснил, что налетел на одного из немногих людей, кто - пусть и совершенно по иным причинам (**) - разделяет его взгляды на большую войну за морем. То есть считает такую войну непременным и необходимым следствием - и фактически условием - прекращения военных действий на самих островах. И даже имеет на сей счет некоторые идеи. Так что к моменту окончания разговора обе стороны внимательно приглядываются друг к другу и думают - а может и не очень они прогадали, а может получится иметь дело? Год спустя этот приступ идеализма у них прошел, но в тот раз действующие лица успешно разошлись - с территориальными потерями с одной стороны и отказом от идеи посадить на север своего человека, с другой.
Четыре капитана остались безхозными.
В качестве финального выстрела господин регент продемонстрировал свою осведомленность в северных делах - пожаловал Катакуре Кагецуне владение с доходом на 50 тысяч коку. Собственное, независимое, дающее право на "большое имя"(***). За хорошие советы.
Подарок был с благодарностью принят, новый хозяин - прописан, где положено... а потом, через вежливый промежуток времени, землю и все прочее аккуратно вернули обратно, с пояснением, что при всем уважении, почтении и крайней признательности, от лучшего хорошего не ищут. Господин начальник штаба армии Датэ был очень осторожен в подборе формулировок, тем не менее, смысл послания получился таким, что, право же, даже его господин не смог бы выразиться более внятно.
На том и закончилась эта история.
(*) Со своей стороны мы полагаем, что пресловутая веревочка могла не нести ни одного из подразумеваемых сообщений – от просто нахального, до весьма оскорбительного – а оказалась в составе прически, потому что подвернулась под руку или понравилась господину дракону, чьи вкусы в области одежды и вообще всего очень плохо соотносились с требованиями места, времени и приличия – до такой степени, что довольно надолго слово «датэ» стало местным – и не вполне лестным – аналогом слова «пижон».
(**) Соображения демографического свойства, которые для Датэ всегда были важным фактором, а в последние тридцать лет его жизни - кажется одним из ключевых параметров внутренней и внешней политики - Тоётоми Хидеёси, судя по всему, в этом виде не интересовали и последствий долгосрочного мира в Японии по этому параметру он себе не представлял.
(***) то есть право называться "даймё".
Для тех, кто желает ознакомиться, кто такой есть Датэ Масамунэ, можно пройти и полистать по ссылочкам: https://journals.ru/journals_commen...id=4944611#cut1
https://journals.ru/journals_commen...5026#newcomment
Под морем - одна из исторических баллад за авторством Антрекота!
Баллада о бантике сбоку
Входит тень отца Гамлета
Началась эта история задолго до начала - и, видимо, с того, что у Датэ Тэрумунэ была жена, а у господина дракона, соответственно, мама. Мама была из соседнего клана, как раз Могами, брак заключили во имя мира, с миром вышло плохо – но не убивать же... В общем, вышеизложенная мама довольно рано стала считать, что в интересах семьи ее старший – слепой на один глаз, близорукий на второй, вспыльчивый, упрямый, лишенный инстинкта самосохранения и всяких представлений о приличиях, совершенно никакой силою не контролируемый подросток – не годится в наследники клана, а должен быть наследником его младший брат. Вопрос «в интересах какой из ее семей» оставался открытым.
Тэрумунэ же полагал с точностию обратное – годится, еще как годится и даже прямо сейчас. Сыну не успело исполниться 18, когда он уступил ему власть. Соседи сначала посмеялись – яблочко от яблони недалеко падает, не тот Тэрумунэ человек, чтобы его сына опасаться – год спустя со смехом уже обстояло существенно хуже, поскольку тандем «молодой князь/отец-cоветник» оказался явно более успешным, чем предыдущий вариант «отец-князь/сын-генерал» - то ли Тэрумунэ, выскочив из-под груза прямой ответственности, стал активнее, то ли Масамунэ лучше ставил задачи. Первые попытки взорвать эту ситуацию закончились аккуратным выживанием взрывавших с их территорий.
В общем, в какой-то момент еще один сосед, Хатакеяма Ёсицугу, совершил странное.
Источники тут расходятся – одни утверждают, что он в какой-то момент попытался перейти под покровительство Датэ с грубой лестью наперевес, другие – что он просто хотел, чтобы его не съели. Масамунэ то ли не поверил ему, то ли играл злого следователя в паре. Ёсицугу обратился к Тэрумунэ – и тот, как человек мирный и добрый следователь, согласился выступить посредником. Выступил, кажется небезуспешно. Хатакеяма поехал благодарить. Его хорошо приняли. Масамунэ как раз дома не было для пущей теплоты обстановки. И пострадал Тэрумунэ за свое человеколюбие, потому что гость не хотел разговаривать, он хотел гарантий. И господина князя-в-отставке попросту украл.
Как всегда, ни один план не живет дальше первого контакта с противником – в данном случае князем-на-пенсии. Он оказал сопротивление, поднял шум, тихо уволочь не получилось. Сын охотился неподалеку, узнал быстро, так прямо охотничьей компанией и кинулся в погоню. И на переправе догнал. Дальше началась обычная сумятица – похитители орут, что убьют заложника, заложник кричит, чтобы стреляли и не оглядывались, время тикает – тут источники расходятся опять. По одним у Хатакеяма не выдержали нервы и они заложника зарезали, по другим его убили в свалке – и как бы не свои, стрельбой куда попало. Результат от того не изменился. Большая часть похитителей – мертва, Датэ Тэрумунэ мертв. Вокруг – внезапно наступившая война, которая не закончится, пока одна из сторон не выбудет из нее на тот свет.
Кстати, что случилось со злосчастным Ёсицугу, так толком и не понятно. Не то его застрелили прямо во время неудачного похищения, не то его, бегущего в панике, прихватили уже под стенами его собственного замка Нихонмацу и там аккуратно и со вкусом распределили по окрестностям, не то это именно его в том же ноябре зарубил Масамунэ, когда у него в сражении у моста Хитотори престарелый советник полез в бой с понятными последствиями и господин дракон сунулись его выручать, в процессе случайно обезглавив во всех смыслах одного из вражеских командующих, второго за тот день. На чем все источники сходятся – ничего хорошего с Ёсицугу не произошло, на следующий год Датэ взял и сжег его замок, а сыну и наследнику пришлось бежать в Айдзу (и менее удачного направления он выбрать не мог, потому что до дружеского визита господина дракона в Айдзу с откусыванием всего Айдзу оставалось два с небольшим года). В общем, мораль истории очевидна – нечего хватать руками, не зная броду.
Это, собственно, относится ко всем участникам данной истории – а их много. Потому что не то покойный, не то пока еще временно живой Ёсицугу окопался очень хорошо – и активно назаключал союзов, тем более, что события предыдущего года убедили многих, что паровозы следует убивать еще на стадии чайника. И, судя по всему, похищение отнюдь не было единственным, на что Хатакеяма рассчитывал. Поэтому Датэ, через неделю после похорон поднявший что у него ближе лежало захватывать тот самый замок Нихонмацу с целью дальнейшего подробного выяснения, что это было и как это понимать, обнаружил, что у него на горизонте маячат (дивизия, все же не червяк, ее не очень спрячешь) войска Асина из Айдзу, Сатаке из Хитачи, Сома (эти местные), естественно Хатакеяма – и еще всякого поменьше. Соотношение сил – примерно четыре к одному, если точно – тридцать к семи.
Естественно, пока весь этот червяк полз, Датэ успели соорудить линию обороны. Естественно, при столкновении соотношение сил 30 к 7 продержалось очень недолго – авангард тех же Хатакеяма до сражения, например, просто не дошел, был выкошен аркебузным огнем на подходе. Потом в прорыв пошла квалерия... Вообще, компенсировать разницу в численности техническими средствами и гибкостью у Датэ получалось убедительно и неприятно – общее качество и командный состав у него были сильно поприличнее, а червяк, составленный из таких разнородных сегментов, это в некотором смысле мечта любителя бить по стыкам, особенно если хватает командиров на каждое направление. С другим противником мог бы в тот же день и закончить. Но с противником крупно не повезло – Старый Черт Сатаке Ёсисиге сам с 20 тысячами против 80 играл, к панике был несклонен, контроль каждый раз восстанавливал, а главное – знал, что для победы в данном случае нужно просто давить весом и не останавливаться – так что к ночи Датэ вытолкнули за тот самый мост Хитотори и приперли к стенке. Дело тоже небезопасное и не очень понятно, что бы там было дальше – но вряд ли что-то хорошее, только с утречка обнаружилось, что армия Сатаке срочно отходит – пока они у соседей резвились, на них, в свою очередь, их собственные соседи напали. Прелести войны всех против всех. Прочие союзники переглянулись и осознали, что со всего лишь двукратным численным преимуществом им - в виду очень наглядного вчерашнего - тут делать нечего. И тоже расточились кто куда, оставив несколько удивленного Датэ хозяином поля. Это они, конечно, зря расточились, потому что второго шанса собраться им, конечно же, никто не дал.
Те же, Фортинбрас и прикладной медеизм
Итак на дворе – трава, на траве военная кампания, одна, вторая, третья. Достаточно быстро участники коалиции и все-все-все начинают понимать, что Датэ их едят по одному, но скооперироваться вторично не получается – и отвлекающих факторов много, и противник оперативно реагирует, и все время кто-то предает. Из бывших союзников, из вассалов, кто поумнее... Потому что на той стороне вовремя сбежавших принимают как своих (а со своими там обращаются нехарактерно хорошо), а вот с теми, кто сторону не сменил – или был прямо замешан в истории с убийством и засадой – все получается очень, очень плохо. Даже по меркам смутного времени – очень.
Приобретение идет интенсивно, за два года территория расползается вширь примерно на треть, потом дальше - Нихонмацу(*), Сиомацу, Кубота, Корияма – и не менее интенсивно идет хозяйственное освоение, наведение ирригации, плотины, строительство дорог, торговые новшества, аграрные новшества, в общем, чем дальше, тем меньше готовых слушать, что Масамунэ не годится в князья. Потому что сложно было представить, кто еще у них при этом раскладе сумел бы выжить, не то что процвести. А что и правда дракон (исходно прозвище было не особенно доброжелательным) – так вы же знаете, лучший способ напрочь избавиться от драконов – завести собственного. Тем более, что он сам завелся.
А далеко на юге господин Хидеёси, уже не только регент, но и всяческий министр, потихоньку собирающий страну на себя, разразился указом о прекращении войны. Да-да, вот с 15 века все друг с другом воевали, как хотели, выросли поколения, не помнящие ничего другого, крестьяне, и те, озверев от этого безобразия, включились в войнооборот, а тут пришел невесть кто и всем все запретил. И, соответственно, пишет всем активно действующим лицам. Лично - и через вассалов из числа соседей. Некоторое время пишет, а потом... является. Или, если точнее, настает. На Сикоку, собственно, уже. На Кюсю вот как раз.
Пишет, естестсвенно, и на север. А ответ получает... да никакого не получает. Потому что не считать же ответом классическое «а Васька слушает, да ест». И, как вы понимаете, такое отсутствие коммуникации не вызывает у господина регента добрых чувств. А у него с ними и так некоторые затруднения.
Тем временем, к зиме 89 у господина регента практически не остается врагов на западе и в центре страны (последние только что доедены или «принуждены к миру»), ситуация стабилизировалась – и смотрит Тоётоми Хидеёши на северо-восток, где по курсу располагается клан Ходзё с его территорией-житницей, неприступным замком Одавара и соответствующими амбициями и аппетитом, а за ними Айдзу где совсем только что лежали земли клана Асина... а с этого лета ну совершенно не лежат, потому что нету там уже никаких Асина, себе на беду поучаствовавших в вышеизложенной истории (впрочем, не знаю, насколько неучастие им бы помогло, очень уж территория у них была хорошая – разве что больше бы народу в живых осталось), а есть там одни сплошные Датэ. По классическому сценарию: воспользоваться разногласиями у соседа, переманить кого-то из ключевых вассалов, спровоцировать на сражение, выиграть сражение, раскатав оппонента до паники и повального бегства - в данном случае особенно неприятного тем, что пути отступления были перекрыты, за исключением непосредственно реки со всеми вытекающими – и в несколько дней взять все, что можно, на плечах у бегущих. (А манера господина дракона лично командовать частями прорыва и периодически застревать в превосходящем противнике за последние несколько лет уже стала настолько привычной, что по этому поводу даже высказываться-то перестали. Обошлось же. И в прошлый раз. И в позапрошлый. И вообще.)
В общем, Асина там нет никаких, глава клана сбежал к своей родне из Сатаке, Сатаке нервно смотрят на соседей и осознают, что лучше б они в прошлый раз никуда не уходили, Ходзё, в свою очередь, смотрят на них и громко цыкают зубом, не хватает только медведя-всех-вас-давишь – и он тут же материализуется под Одавара в лице Тоётоми Хидеёси с двухсоттысячной армией.
То есть, его-то армия много меньше, но очень многие вокруг получили... да, да, письма с требованием явиться и выставить войска. И не сочли возможным пренебречь. Аналогичное письмо пришло и в замок Курокава в Айдзу, где в тот момент находилась резиденция господина дракона, про которого уже почти никто из окружающих, соседей и несоседей не помнил, сколько ему, собственно, лет – и удивлялся, осознавая, что еще совсем недавно ничего такого здесь не летало. Письмо было весьма вежливым и, в частности, содержало следующую фразу «Я не собираюсь интересоваться прошлым людей, которые согласились мне подчиниться. Таков закон неба, ему я и следую.» Прозрачней намека – поискать.
Ходзё, конечно, писали тоже. Предлагали союз.
Это предложение было, естественно, отметено на корню: Ходзё не дали армии регента боя, отвели войска, заперлись по крепостям, рассчитывая, что Одавара – неприступна, постоят, как многие до того, потом кончатся припасы, начнется посевная...
Только вот господин регент и в прошлые времена, еще при Ода, славен был тем, что у него ничего никогда не кончалось. Посевная Хидеёси была глубоко безразлична, потому как людей он взял от всех понемногу, на цикле их отсутствие сказывалось не особенно, сантарно-дизентерийными делами он озаботился качественно, скукой тоже. Так что перспективы Ходзё темнели на глазах – ну и от союза с такими бестолковыми людьми не предвиделось никакой пользы.
А вот письмо господина регента пришлось, наконец, рассматривать. И рассматривал его, естественно, военный совет. На котором правая рука князя и во всех дырах затычка Датэ Шигезанэ встал и сказал, что вариантов нет – надо воевать. Что такое регент – известно. Мы его несколько лет посылали на луну зайца ловить, он нам вряд ли это забыл. Все наши оставшиеся в живых неприятели сидят в его лагере и признали его власть. Чего они хотят, тоже понятно. Причин не удовлетворить их у регента нет. Войну мы еще можем свести вничью, мира на условиях регента мы не переживем в буквальном смысле слова. И вообще – неприлично.
Другие разводили руками «чего вы хотите – Англия сдалась...»(с), имея в виду Тогугаву Иэясу, который кстати, тоже писал из-под Одавара, уговаривая приехать, и смысл его послания можно было передать следующими двумя формулировками: «будет и на нашей улице» + «а пока задача наша на кладбище не попасть». И указывали на то, что до сих пор регент никого не втаптывал в землю до конца (правда, признаться, ему никто так и не хамил) – а война обещает быть страшным и безнадежным мероприятием.
Князь молчал. Молчал и левая рука, начальник штаба, Катакура Кагецуна. Этот, впрочем, посреди совещания просто встал и ушел. Совет чуть не передрался между собой, решения, ясное дело, не принял. Вечером, подальше от всех прочих, господин дракон поинтересовался у начальника штаба и своего второго лица(**), что тот все-таки думает. Катакура вытащил веер, взмахнул им «Воины клубятся и разлетаются как мухи летом. Один взмах веером может их разогнать, но они тут же собираются снова. Что не под силу людям, сделает время.»
Господин дракон кивнул – и через некоторое время сообщил совету, что намерен принять предложение регента.
А вот выехать не смог.
Как мы говорили ранее, у господина дракона была мама, Ёсихимэ из клана Могами. И у этой дамы не очень весело обстояли дела, потому что чем дальше, тем меньше казалось вероятным, что ей удастся сместить нелюбимого сына и сделать князем любимого. Решение ехать оказалось последней каплей – госпоже, кажется, помстилось, что в интересах клана будет лучше, если с Хидеёси станет иметь дело человек, не нарушавший его распоряжений с таким впечатляющим постоянством... В общем, на предотъездном ужине в ее доме Масамунэ попытались отравить.
Как обычно, план не живет дольше контакта с противником. В данном случае, противником оказался какой-то прожорливый гость, не то по чьей-то ошибке, не то по личной жадности буквально навалившийся на отравленное блюдо. А может быть он просто был чувствителен к данному яду. Так или иначе, он умер прямо в процессе питания – чем и предупредил остальных, что едят они что-то не то. Часть источников утверждает, что Масамунэ и попробовать-то пресловутую отраву не успел, часть – что все-таки отравился, но не так основательно, как хотелось бы. Думаю, что правы вторые, потому что эта история его сильно задержала. По результатам расследования господину брату вежливо предложили вычесть себя из цепочки наследования самостоятельно и навсегда, драгоценной матушке позволили вернуться в лоно семьи, еще кое-кто прекратил существовать уже без китайских церемоний – а господин дракон поглядел на календарь и осознал, что сильно опаздывает.
(*) кстати, тот же замок Нихонмацу Масамунэ подарил своему дядекузену (двоюродным дядей тот ему приходился с отцовской стороны, кузеном с материнской), Датэ Шигезанэ, за исключительно толковое командование арьергардом у пресловутого моста.
(**) в свое время, когда господин дракон зарвался много против обыкновенного, оставив далеко за спиной даже голову авангарда, спасло его только то, что в поле зрения противника появилась еще одна фигура в характерном шлеме с полумесяцем набекрень и рявкнула «Масамунэ тут я!». Возникшее замешательство позволило обоим смы... воссоединиться с главными силами.
Часть третья: проблемы достойных похорон при отсутствии покойника
Получалось, что если и приедешь, то к шапочному разбору. Так что планы поменялись еще раз. Масамунэ уехал со свитой из десяти человек - и их потом оставил на дороге в переходе от Одавара. В лагерь он, как уже было сказано, въехал один.
Чем произвел сильное впечатление и создал нешуточную проблему.
Дело в том, что господа сторонники резких мер как раз объясняли регенту, что пора бы на ком-то показать пример прочим - и Датэ для этого подходит почти идеально: в союзе ни скем важным не состоит (и вообще не состоит) и вряд ли кто-то на севере особенно огорчится смертью этой сволочи. А повод есть, причем не только формальный.
И тут на их дороге возник довольно крупный валун в лице самого Датэ - который мало что свалился туда, демонстрируя не то крайнее нахальство, не то крайнее доверие к регенту, но приехал без войск (которые можно было бы уничтожить или переподчинить) и без свиты (то же самое). А те люди, которых он все же взял с собой, и которые догнали его, когда выяснилось, что убивать его вот прямо сейчас никто не собирается, были, естественно, сторонниками мировой. И что получается: оторвали ему голову, а дальше что? Удобный наследник - тот самый младший брат - только что умер. Кто бы из многочисленных дядьев, кузенов и дядьекузенов господина дракона ни принял руководство на себя - это будет сторонник войны. Те, кто на пресловутом совете стоял за подчинение регенту, окажутся скомпрометированы насмерть - причем, пожалуй, в буквальном смысле слова. Конечно, воевать с Датэ без самого Масамунэ будет легче, но... но если посмотреть на предыдущие кампании мы с тоской обнаружим там высокое качество личного состава (и вооружения оного состава), высокую мотивированность оного, дисциплину, привычку к маневренности и согласованным по времени действиям разнородными группами, донельзя инициативный средний и высший командный - то и дело читаешь: такой-то, например, тот же Шигезанэ, заметил то-то и немедленно... (и инициатива эта поощрялась всемерно), а также координацию через штаб. То есть, будучи оскорблено в лучших чувствах, это формирование способно невесть сколько времени оказывать разумное и вредное сопротивление... ну, по крайней мере, пока не выбьют тот самый военный совет. А поскольку они не Такэда и атаковать стрелковые позиции в лоб не будут - то процесс этот может занять неприлично долго.
Кроме того, мы говорим о господине регенте, Тоётоми Хидэёси. А господин регент - и это всем известно - уже довольно давно спит и во сне видит войну с Китаем. Так что для него эта ситуация при ближайшем рассмотрении выглядит еще более дико: он будет вынужден потратить драгоценные месяцы и положить какую-то часть своей армии на что? На то, чтобы уничтожить другую - потенциальную - часть своей же армии?
Как-то оно не очень разумно получается. Конечно, с вероятностью будет достигнут какой-то компромисс. Но вообще-то вот тут уже сидит глава этого клана - чайную церемонию изучает - явно готовый к оному компромиссу, иначе что бы он здесь делал в этих обстоятельствах? Может не надо из него набивать чучело? Ну хотя бы пока?
А пока что к Датэ выбирается - вы правильно догадались - комиссия, первая из многих, и начинает выяснять:
- простите, а вы почему в ответ на письмо регента не прислали сюда курьера с документом, подтверждающим вашу готовность подчиниться?
- ну вообще-то я молодой человек из совершенно сельской местности, рано лишился возможности продолжать образование... я понятия не имею, как это все положено делать. Приехать - приехал. За задержку прошу прощения - обстоятельства.
Комиссия не знает, куда ей скосить глаза, потому что в перерыве они с этим же человеком только что обсуждали тонкости китайского стихосложения... а с другой стороны, ведь и правда дикие места - и с вышестоящими в подобающей переписке десятилетиями не состояли, может, и правда не помнит никто.
- а почему Айдзу завоевывали, несмотря на категорический запрет?
- а потому...
и тут на них как из мешка обрушиваются сведения о том, кто чей родственник, кто кому шлейф отдавил до восемнадцатого колена, что творилось в округе последние пять лет и в каком напрочь безвыходном положении оказался он, Масамунэ, после того, как из-за внутренней распри у Асина (распря была и вполне настоящая) их вассалы начали разбегаться, кто куда - и самый толковый из них подался на север. Сдавать его обратно? Его - и моим - кровникам? Немыслимо. Ну а с учетом предыстории, можете себе вообразить, какой вывод сделали Асина. И бросились поднимать армию (и правда бросились, и довольно большую подняли). Ну уж тут я успел раньше... И, право же, если бы я думал вредить достопочтенному господину регенту, разве я бы остановился, где остановился? Вы на карту смотрели вообще?
Комиссия пытается понять, не издеваются ли над ними, поднимает рапорты и осознает, что все изложенное полностью совпадает с тем, что рассказывали с противоположной стороны, только та сторона еще и клялась, что ее спровоцировали.
Но понятно, что выводы комиссии лягут в обоснование того или иного решения - а решение зависит от Хидеёси и больше ни от кого.
А между тем, в воздухе каким-то образом, вероятно, сами по себе и никоим образом не в связи с господином Токугава, начинают формироваться контуры того самого компромисса, подразумевающего, увы, потерю свежезавоеванных территорий в Айдзу.
И дело доходит до официальной личной встречи, которая по уровню предварительной хореографической росписи дала бы форы ферзя балету, если бы церемониал не был испорчен сразу по появлении второго участника.
Согласно описанию кого-то из современников, воспроизведенному потом Араи Хакусеки, «Масамунэ, которому было тогда больше двадцати, одноглазый, очень коротко стриженый, вид имел до крайности странный». Это был классический случай японского преуменьшения, потому что если белую – в цвет смерти – накидку вполне получалось внутри традиционной культуры истолковать как жест вежливости, то есть готовность принести извинения вплоть до, то вот волосы, перехваченные очень характерной веревочкой, которую в норме использовали только для того, чтобы перевязывать подарки, посылаемые по праздникам... Эту веревочку как жест вежливости истрактовать уже не получалось никак.(*) А получалось только сказать «ып», желательно про себя, и пытаться угадать, в какую сторону выстрелит чувство юмора Хидеёси при виде не просто черти чего, а черти чего с бантиком сбоку.
Регент посмотрел, чирикнул что-то невнятное, быстро свернул официальную часть и потащил уже, видимо, не покойника, но пока еще не гостя наверх - интересоваться, а что, по мнению того, следовало делать с замком Одавара. Выслушал три варианта - на разные сроки и допустимый процент потерь у обеих сторон, покивал, спросил еще о чем-то... и в процессе выяснил, что налетел на одного из немногих людей, кто - пусть и совершенно по иным причинам (**) - разделяет его взгляды на большую войну за морем. То есть считает такую войну непременным и необходимым следствием - и фактически условием - прекращения военных действий на самих островах. И даже имеет на сей счет некоторые идеи. Так что к моменту окончания разговора обе стороны внимательно приглядываются друг к другу и думают - а может и не очень они прогадали, а может получится иметь дело? Год спустя этот приступ идеализма у них прошел, но в тот раз действующие лица успешно разошлись - с территориальными потерями с одной стороны и отказом от идеи посадить на север своего человека, с другой.
Четыре капитана остались безхозными.
В качестве финального выстрела господин регент продемонстрировал свою осведомленность в северных делах - пожаловал Катакуре Кагецуне владение с доходом на 50 тысяч коку. Собственное, независимое, дающее право на "большое имя"(***). За хорошие советы.
Подарок был с благодарностью принят, новый хозяин - прописан, где положено... а потом, через вежливый промежуток времени, землю и все прочее аккуратно вернули обратно, с пояснением, что при всем уважении, почтении и крайней признательности, от лучшего хорошего не ищут. Господин начальник штаба армии Датэ был очень осторожен в подборе формулировок, тем не менее, смысл послания получился таким, что, право же, даже его господин не смог бы выразиться более внятно.
На том и закончилась эта история.
(*) Со своей стороны мы полагаем, что пресловутая веревочка могла не нести ни одного из подразумеваемых сообщений – от просто нахального, до весьма оскорбительного – а оказалась в составе прически, потому что подвернулась под руку или понравилась господину дракону, чьи вкусы в области одежды и вообще всего очень плохо соотносились с требованиями места, времени и приличия – до такой степени, что довольно надолго слово «датэ» стало местным – и не вполне лестным – аналогом слова «пижон».
(**) Соображения демографического свойства, которые для Датэ всегда были важным фактором, а в последние тридцать лет его жизни - кажется одним из ключевых параметров внутренней и внешней политики - Тоётоми Хидеёси, судя по всему, в этом виде не интересовали и последствий долгосрочного мира в Японии по этому параметру он себе не представлял.
(***) то есть право называться "даймё".
Комментарии:
волосы, перехваченные очень характерной веревочкой, которую в норме использовали только для того, чтобы перевязывать подарки, посылаемые по праздникам
"Лучший ваш подарочек - это я!" X))
Версии про верёвочку:
- перевязал волосы тем, что под руку подвернулось
- использовал как часть образа перевязал, потому что необычно и экстравагантно
- решил потроллить
Все версии одинаково прекрасны
Tygrysek
"Лучший ваш подарочек - это я!" X))воистину))))
Версии про верёвочку:Да-с)))) Ну это ж Датэ, Датэ, ну кто его не знает, Датэ, стиляга...не, не с Москвы, с Осю))))
- перевязал волосы тем, что под руку подвернулось
- использовал как часть образа перевязал, потому что необычно и экстравагантно
- решил потроллить
Все версии одинаково прекрасны
Тень в сумерках, и с тех пор про Датэ Масамунэ нельзя было сказать, что он не подарок. Наоборот, тот ещё подарочек))
Вот именно)))
Ну это ж Датэ, Датэ, ну кто его не знает, Датэ, стиляга...не, не с Москвы, с Осю))))
Вот именно)))
Tygrysek
и с тех пор про Датэ Масамунэ нельзя было сказать, что он не подарок. Наоборот, тот ещё подарочек))воистину)))))
Вот именно)))ага))) Реально, один из любимейших японских даймё))))
Тень в сумерках
Вот и мне он тоже нравится)
А ещё у нас с ним есть кое-что общее - у меня тоже с детства один глаз не видит из-за болезни
ага))) Реально, один из любимейших японских даймё))))
Вот и мне он тоже нравится)
А ещё у нас с ним есть кое-что общее - у меня тоже с детства один глаз не видит из-за болезни
Tygrysek
О, я искренне сочувствую....У меня просто плохо видят, зато - оба. Такие дела...Ну...я утешаю себя тем, что вообще вижу)))) Но действительно, искренне сочувствую твоему горю.
Вот и мне он тоже нравится)он умел идти на риск, но люблю я его не за это. Он действительно радел за людей своей провинции. Вот секрет любви к нему и верности его подданных! Он для них многое делал! И это в эпоху, когда каждый первый даймё думал, как бы побольше у соседа кусок урвать, а желательно, ещё и сёгунское званье на погоны отхватить!
О, я искренне сочувствую....У меня просто плохо видят, зато - оба. Такие дела...Ну...я утешаю себя тем, что вообще вижу)))) Но действительно, искренне сочувствую твоему горю.
Мишки-вкуснишки))))
[Print]
Tygrysek