Викторина у ion`ы навела на идею поискать в сети про Мартышкино.
И нашлось… Много нашлось. Художники, писатели, усадьбы… Дачное место…
В том числе – эта открытка 1905 года.



Так странно видеть старую сосну молодым еще деревом.
Это было законное место для игр. Песочница у Сосны.
Из Песочницы возили караваны ведер, ведерок и ведрышек, чтобы наполнить песочницу для братца. К Песочнице ездили наперегонки на великах, бегали «до Сосны».
Игры были дозволенными: гонки тракторов, самолеты, постройка подземного хода в Ромбов…
И запрещенными: тарзанка на сосне, плющить гвозди под электричками…
А прямо рядом, на склоне росла земляника. Наевшись, насаживали на травинки ягоды, получались «земляничные шашлыки».

Мы выросли. Песочница медленно, но верно зарастала травой. Сосна старилась…
Несколько лет я не гуляла в ту сторону – все как-то не до того было…
Прошлым летом мы дошли. Сосну спилили. От подземного хода до Ромбова, даже следа не осталось.
Но земляника все еще растет. Правда, она расползлась с тех мест, где росла двадцать пять лет тому назад.
И навык, ходить «по валу» остался, хоть и не передался по наследству дочери.

Вот почти то же место. Век спустя.
И то, что осталось от Сосны.

Все картинки кликабельны.

Изъято из ЖЖшных комментов.

Выставка Малевича в Русском: подбор картин - всего понемногу, составление экспозиции - чтоб поместилось на ограниченном количестве стен... Ходили с мамой. Я нашла там это:



И застряла... Уж больно хорошо. Так хорошо, что все остальное - лишнее. Но со мной была мама:"Что ты застряла?! Пойдем дальше! Надо успеть посмотреть все!.."
В итоге мама была довольна. Больше я с ней на выставки не хожу. Да и вообще, предпочитаю избегать "туристические" экспозиции.

Если очень не хочется ехать на не самое приятное собрание на природу, можно сильно захотеть остаться в городе. И все получится.
Главное не забыть указать в каком именно. Иначе Гатчина тебя ждет.

Когда я была маленькая, рядом с нашим домом был продуктовый магазин. Неоновый фестивальный цветок и голубая вывеска «Дружба» светились в темноте. В «Дружбу» ходили за докторской колбасой, сметаной и хлебом – на первый этаж, а за макаронами, сахаром и конфетами – на второй.
Сетка-авоська, вымытые пакеты, бидон, банка с крышкой…
Будочка кассы. В каждом отделе – специальное шило для чеков.
На первом этаже принимали молочные бутылки: выставляешь из сетки на мраморный прилавок бутылки, тебе горсть алюминиевых жетонов в обмен. Масло режут проволокой – вот бы мне такую для пластилина… На витрине бутылки с разноцветными крышечками. Большие: белые – молоко, зеленые – кефир, зеленые волны – простокваша, ряженка, топленое молоко, сливки… Маленькие запечатаны солнечно-желтым – это сметана. Жаль, что взрослые предпочитают покупать молоко в бидон из желтой бочки, приезжающей по утрам, а сметану в наливать в банки. Хорошая сметана – та, от которой не сразу промокает булка. Но желтые крышечки такие красивые!..
Рядом пахнет рыбный отдел. Селедка в деревянных бочках. Если надо открыть новую, продавщица зовет из подсобки человека в синей спецовке. Бочки открывают молотком. Громко. Я каждый раз зажмуриваюсь и крепко хватаюсь за дедов рукав.
Хлебный отдел. Полки за полированным металлическим поручнем. На нем здорово повиснуть вниз головой, пока не сделали замечание. К полкам привязаны огромные двузубые вилки – трогать хлеб: свежий ли? Булка за 16, половинка черного… Будем лепить из мякиша слоников?
Над мясным нарисован план коровы. Из заветренных костей, разложенных на витрине, корова никак не складывается.
Широкая полутемная лестница на второй этаж. Выщербленные ступени. Елозить руками по перилам не рекомендуется – липкие.
Сахар. Сахар-песок, сахар-рафинад в коробках, сахар пиленый, сахар колотый… Нет, пиленого мутного, большими кусками-льдинками, мне опять не купят. Купят кусковой в коробке. Мы будем колоть его дедовыми щипцами для сахара, и пить чай из блюдца, вприкуску, «как баре».
Конфеты. «Театральные» бывают только в театре… ну, или в кино, на худой конец. Здесь – шоколад «Аленка» и батончики по 52(?) копейки, ирис «Кис-кис», «Старт», карамельки… Шарики, или подушечки? - Конечно, подушечки! (Если зачитаться с мешком подушечек, то получится прочитанная книжка, пустой мешок, и во рту щиплет. А с шариками так не получается – они мягкие.)
- Стакан яблочно-виноградного, пожалуйста. Это потому, что яблочный с мякотью я не люблю, а томатный соленый – мне нельзя. Мороженое за 19 и барбариска на сдачу будут только летом. Краник на конце конуса открывается, сок льется в граненый стакан. Выпиваю, и мы уходим. Я еще успеваю посмотреть как продавщица ставит стакан в круглую мойку к четырем таким же, задвигает крышку и нажимает на кнопку.
Лестница вниз. Скатиться бы по перилам… ну, и что, что липкие?.. Все равно нельзя? Ну, и ладно…
Вроде, все. Все купили, ничего не забыли. Мы молодцы?

отредактировано: 02-11-2007 12:31 - Tara

Знай и люби свой край.
Едем через Охтинский мост. Перед нами Смольный.
- О! - в голосе слышится радостное узнавание, - Собор!..
- Да, - обрадовалась мама, - правильно. А какой собор?
- Перт... Петр.. Прет... Петропавловский!
...

Культпоход.
Папа с дочерью обсуждают планы на выходные.
- Можно в город съездить...
- Я на велосипеде хочу.
- Можно в кино пойти...
- ...
- Можно в музей... О! Хочешь в Эрмиаж?
- А какое кино?..

отредактировано: 08-11-2005 04:10 - Tara

Когда я была маленькая, дед меня сильно баловал. Мне позволялось то, что не позволялось никому.
Хорошо помню, как я сижу у него на руках, обнимая одной рукой за шею, и перебираю «драгоценности», стоящие в буфете – фарфоровые фигурки, наследные рюмки, фамильные чашки с витиеватыми ручками.
Помню, как, рассердившись, пыталась ударить деда палкой (мне было года два – три), видимо не единожды, так как в семейном альбоме есть тому документальные подтверждения.
Как ходили с дедом на даче в магазин: «Возьми меня на ручки» - «Не могу, у меня тяжелая сумка» - «Ты возьми меня, а я возьму сумку»… (Это до всех анекдотов про Гену и Чебурашку). И нес… и меня, и сумку. Помню эту «кошелку» и вечный макинтош.
Как уже на другой даче мне около полуночи захотелось к маме, и дед повез меня в город на последней электричке. Мы зашли в квартиру, и мама испугалась: «Что случилось?! Почему приехали?!» - «Ребенок хочет видеть родителей, значит, ребенок должен видеть родителей.»
Как разрешил мне позвонить в одиннадцать вечера своим сестрам (моим двоюродным бабушкам), напугать их поздним звонком, и пригласить их в гости, просто потому, что я по ним соскучилась.
Как сокрушался, что раздарил свои «цацки»-ордена еще до моего рождения, когда узнал, что они мне вдруг понадобились для какой-то игры.
Как разрешал рыться в своем столе, и рассказывал о каждой найденной мною вещице.
Как брал меня на руки, пока мог поднять, хоть немножко (я уже большая барышня была)…
Как встречал меня ночью посреди двора (не мог дома усидеть), когда я возвращалась с поздних гулянок (ругался, кричал, и тут же прощал).
Как спасал меня от праведного гнева родителей: «Оставьте ребенка в покое! Ребенок сам разберется».
Как обнимал, прижимаясь щетинистой щекой (на бритье уже сил не было), когда я приезжала в гости.
Как перед самым концом, когда не узнавал уже никого, все-таки узнал меня.
Никто никогда не любил мня так, как дед.

отредактировано: 02-11-2007 12:31 - Tara

Когда я была маленькая, я считала вкусными только некоторые продукты. К ним относились: вареные яйца, сахарная вата, масло в пачке (у всех брикетов сливочного масла в голубых обертках отгрызались уголки), вареная куриная нога, трубочки с масляным кремом, салат «Оливье», жареные кабачки (запретный плод – диетой запрещен), березовый сок.
Еще пользовались популярностью продукты, которые можно есть за чтением: сушки, сухари, конфеты «Морские камушки» и «Подушечки».
Деликатесы: копченая колбаса, клюква в сахарной пудре и набор конфет «Ассорти».
Попытки накормит меня чем-либо, корме этого набора, встречались «в штыки».
Дед решал проблему кормления проще, чем все остальные – кормил тем, что любил сам. А любил он есть «Антоновку» с черным хлебом, гречневую кашу с молоком и сахаром и тюрю. Тюря – это порезанный репчатый лук (как на жарку), туда же накрошен черный хлеб, все это залить подсолнечным маслом, посолить по вкусу. Сколько раз нам попадало за эту тюрю…
Еще мы с дедом любили торт «Аристократ» (aka «Графские развалины») в исполнении моей мамы. Как-то раз мама испекла торт, и оставила его на кухне. Я уже выросла, с родителями не жила, только приезжала в гости. И в тот раз приехала. Более вкусного «Аристократа» я никогда не ела: вдвоем с дедом, на кухне, прямо с досточки, под разговор… Остальному семейству даже попробовать не осталось.

отредактировано: 02-11-2007 12:32 - Tara

Когда я была маленькая, я часто болела. Мама оставалась дома – это называлось «на больничном по уходу…» Некоторое время мне не давал покоя вопрос: Куда должна уходить мама?.. Если «по уходу»?.. Став старше поняла. Из-за заполнения этих больничных, с самого раннего возраста выучила название маминой работы «НПО «Красная Заря»».
Первые дни болезни, я проводила в постели. Это так и называлось: доктор прописал постельный режим. Мама приносила в постель неизменный набор: куриный бульон, картофельное пюре, клюквенный морс. После еды – детские порошки анигрипина: кисленькие, на ложке с водой. Книги. Много книг прочитано именно во время болезни.
Я читаю, мама на кухне (она почти всегда на кухне, даже не понятно – она со мной больной сидит, или больше по хозяйству). Подходит бабушка: «Съешь яблочко!» - отказываюсь. Наверное, из-за этих бабушкиных «яблочек» на фоне высокой температуры, яблоки до сих пор не очень люблю.
Засыпаю над книжкой, просыпаюсь – градусник (как я его ненавидела!). Градусник стремился показать нормальную температуру, а это значит, что скоро мы с мамой пойдем в поликлинику, и там меня выпишут, а мама опять пойдет на работу, и ее не будет дома.

отредактировано: 02-11-2007 12:33 - Tara

Психолог в садике был всегда. Денег на него отчисляли в любом случае – пользуешься ты его услугами, или нет.
Изначально это была милая женщина лет пятидесяти. Основная работа ее заключалась в проведении развивающих игр, нацеленных на формирование группы (для облегчения адаптации новеньких в коллективе). Примеры таких игр приводились на каждом родительском собрании. По желанию родителей она еще занималась с детьми индивидуально. Раз два-три месяца можно было подойти к ней со своими вопросами, связанными с воспитанием. Советы давала разумные, объяснения на житейском уровне… В общем, такой человек, с которым молодые мамочки могут посоветоваться. У нее две взрослые дочери. Одна из дочерей родила внука. И наш психолог ушла на пенсию – этого самого внука нянчить.
Через некоторое время пришла замена – молодая девчонка сразу после института.

Школьный психолог – это отдельная песня. Сама я с ней не сталкивалась, и вряд ли мне доведется: при поступлении в школу требовалось подписанное разрешение на работу с психологом, без него в школу не брали. Бумажку я подписала, но предупредила, что научена горьким опытом, и если что, то мало не покажется никому. Дочь не трогают.
Зато психолог работает с ее приятелем. Приятелю, и вправду не мешало бы… а лучше его маме… Но вот какая странная закономерность: все безобразия, которые учиняет в школе этот приятель, происходят сразу после посещения психолога, и «по мотивам».
После занятия, посвященного дружеским отношениям, приятель вылил коробку сока в портфель своей бывшей подруге.
А после занятия, посвященного безопасности в быту, ножницами перерезал шнур масляного радиатора. Хорошо, что ножницы были с изолированной ручкой – радиатор был включен в сеть.
После этих случаев, у наших педагогов психолог пользуется дурной славой. Так, что думаю, на следующий год придется знакомиться со следующей тетенькой-психологом.
Посмотрим.

отредактировано: 07-11-2005 05:05 - Tara

***
Фетишизмом Сима не страдал. Он им наслаждался. Спать на грязном белье в ванной – что может быть лучше?! А перед сном на белье надо потоптаться. В итоге почти вся одежда домашних была в маленьких дырочках от когтей.
А если в доме холодно, то кот норовил улечься прямо в ванну. Причем желательно пройтись по только что вымытой ванне грязными ногами.

***
Несколько раз Симыч близко знакомился с горячими кастрюлями, крышками, сковородками, неизменно оставляя на них части своего носа. То ли горького опыта надолго не хватало, то ли любопытство побеждало.

***
Дочь воспринимала кота двояко. С одной стороны – товарищ по играм, на которого можно при случае свалить часть вины за кавардак в квартире, с другой стороны – мягкая игрушка. На процесс пеленания кота без слез не взглянешь. Кот все сносил молча. Только в случаях явной угрозы для жизни (если Ася при тугом пеленании перепутала голову с хвостом, и в таком виде перевязывает ленточкой потуже), из кулька доносился утробный мяв. Дочь заливалась смехом, я спасала.

***
Пеленания и кормления не мешали коту приносить мышей к ногам «прекрасной дамы».
Найти утром мышь перед дверью детской – обычное дело.

отредактировано: 07-11-2005 04:50 - Tara