Папаня с утра зачистил на дачу по огородным делам. Он хотел и меня захватить, но я вовремя свалил во двор и стал скрываться в Серегином подъезде. Сереги дома не оказалось, он в это время скрывался от посещения своей дачи в подъезде Вани. Я тогда тоже стал скрываться в подъезде Вани. В общем, мы там вдвоем и скрывались. По такому случаю зашли к Ваньке, чтобы скрываться вместе, но он скрываться отказался, сказал, что его заставляют делать уроки, а потом он пойдет на дачу и вообще он наказан за двойку по географии. Однако Серега мне сказал, что Ванькин отец вчера привез сыну из Голландии всяких голландских шоколадок, и что теперь, пока Ваня их всех не сожрет, ни за что не выйдет.

Тут в окно мы углядели, что мой отец и Серегин бросили нас искать и пошли в вино-водочный магазин, за удобрениями для дачи. Тогда мы спокойно пошли гулять. Гуляли мы скучно, ничего интересного во дворе не происходило. Из Генкиного гаража доносилась музыка, местные бомжи дрались из за пустой бутылки, а девчонки играли в доктора в палисаднике. Так что я нагулялся и пошел домой.

Папаня пришел поздно, уставший после удобрений до смерти, очень грязный и грустный. Он сел на кухне и рассказал маме, что увидел на даче незнакомых ему собак, которые топтали гладиолусы и другие овощи. Папа кинулся за ними, чтобы наказать, но те стали убегать чужими дачами. Папа все равно продолжал погоню и гнался много дач подряд, но собаки убежали, и он не знает куда. Последние слова он произнес голосом, полным грусти и сердечной тоски и зарыдал, не в силах смириться с этим ужасным фактом. Мама стала его успокаивать, а папа ей рассказал, что среди этих собак была одна рыженькая, с грустными глазами собачка, которая хромала на одну лапку и что на спине у этой собачки висела прилипшая какашка. При упоминании этой интимной подробности из глаз папани хлынули новые слезы, так эта собачка растрогала его ранимую душу. Он сказал маме, что если бы эта собачка была его, то на ней не висели бы какашки, а висел бы маленький розовый бантик. Папаня бросился к окну и завопил, что есть силы, что он не позволит, чтобы у его собачки на спине висели всякие какашки! Для надежности, он выкрикнул это три раза, но в ответ мы услышали только треск закрываемых окон, ответный вой дворовых собак, да с мусорки раздался голос бомжа Василия, который просил папу не портить ему аппетит.

Мама еле-еле успокоила папу, пообещала ему купить маленькую рыженькую собачку, и повела спать. Он упирался и рассказывал маме про всяких собак, которых он вырастил и выкормил чуть ли не своими грудями. Хотя, насколько я знаю, папа разводил только рыбок, да и те сдохли через две недели.

Под конец он пробормотал, что если собачку купят здоровую, то ей надо будет сломать ножку, потому что ему нравятся хромые собачки. Уж больно они жалостливые.

А я долго еще не мог уснуть, потому что со двора мне мешал бомж Василий. Он гремел мусорными баками и ругался, что аппетит безнадежно испорчен.