дневник заведен 11-12-2002
постоянные читатели [57]
3_62, Aak, Agneshka, alexant, Ashico, Azimmers, Borovik, chron, croix, d-r Hogart, Elkiria, Eroshka, GanjaMan, gtm, Hunger, inneres, Javded, Jeanne Osoien, karamazoff brothers, li tochka, Maria Verso, Mikki Okkolo, Morticia Addams, O De San, paka, point69, Pulka, rlxa, Skiminok, SunJazz, surabayt, toad, Vedmed_2003-2008, Wildberry, Yanna dArt, Ануца, Барби, ванимен, Доктор, Журнал, Ким, Ласковый партизан, Лес, НиКа, Ромм, Та сама киянка, Танец ветра, ТАРЗАНКА, Таурон, Тин, Утреннее Солнце, фиолетова, Шаинтли, Щепка, Ю-ю, Януш, _Небо_
3_62, Aak, Agneshka, alexant, Ashico, Azimmers, Borovik, chron, croix, d-r Hogart, Elkiria, Eroshka, GanjaMan, gtm, Hunger, inneres, Javded, Jeanne Osoien, karamazoff brothers, li tochka, Maria Verso, Mikki Okkolo, Morticia Addams, O De San, paka, point69, Pulka, rlxa, Skiminok, SunJazz, surabayt, toad, Vedmed_2003-2008, Wildberry, Yanna dArt, Ануца, Барби, ванимен, Доктор, Журнал, Ким, Ласковый партизан, Лес, НиКа, Ромм, Та сама киянка, Танец ветра, ТАРЗАНКА, Таурон, Тин, Утреннее Солнце, фиолетова, Шаинтли, Щепка, Ю-ю, Януш, _Небо_
цитатник:
- • лента
Понедельник, 8 Ноября 2010 г.
11:36 победа
Следующие пятьдесят грамм
шли хорошо, ровно шли
по пересечённой местности глотки.
Кадык затвором дёрнулся,
рухнул вниз, и наступила тишина
во время которой
тепло разлилось по животу,
задело влажное сердце
и в голове прибой зашумел,
как в родном селе под Керчью.
Наступая ногой на бруствер
подумать даже не успел ни о чём,
а победа уже распустилась цветком
на груди, тремя медалями и орденом,
больше похожим на смертельную рану,
которая булькает разорванным ртом:
— Здравствуйте, мама!
шли хорошо, ровно шли
по пересечённой местности глотки.
Кадык затвором дёрнулся,
рухнул вниз, и наступила тишина
во время которой
тепло разлилось по животу,
задело влажное сердце
и в голове прибой зашумел,
как в родном селе под Керчью.
Наступая ногой на бруствер
подумать даже не успел ни о чём,
а победа уже распустилась цветком
на груди, тремя медалями и орденом,
больше похожим на смертельную рану,
которая булькает разорванным ртом:
— Здравствуйте, мама!
Комментарии [12]
Среда, 3 Ноября 2010 г.
10:44 камни
И мир был нашим,
и камни, которые после
ломали носы нам
и резали брови,
нашими были
и на каждом из них
было написано
его секретное имя.
Потом уже, падая вниз,
теряясь в высокой траве,
камни не помнили лиц,
не знали, кто мы и где.
Выбили зубы, в красное губы покрасили
эй Витёк пойдём разберёмся вон с теми пидарасами
чмошники ёпта стоять стоять до последнего камня
что с тобой господи кровь мама отстань ну чего ты мама.
Не плачь, мама, обычные детские игры
в брюшной полости двора позднесоветского.
Чуть позже, тихим вечером,
хромой на обе ноги памятник,
из камней безымянных слепленный,
читает стихи Вознесенского
шёпотом на главной площади города
и внутри памятника жарко,
а снаружи снег и холодно.
и камни, которые после
ломали носы нам
и резали брови,
нашими были
и на каждом из них
было написано
его секретное имя.
Потом уже, падая вниз,
теряясь в высокой траве,
камни не помнили лиц,
не знали, кто мы и где.
Выбили зубы, в красное губы покрасили
эй Витёк пойдём разберёмся вон с теми пидарасами
чмошники ёпта стоять стоять до последнего камня
что с тобой господи кровь мама отстань ну чего ты мама.
Не плачь, мама, обычные детские игры
в брюшной полости двора позднесоветского.
Чуть позже, тихим вечером,
хромой на обе ноги памятник,
из камней безымянных слепленный,
читает стихи Вознесенского
шёпотом на главной площади города
и внутри памятника жарко,
а снаружи снег и холодно.
Вторник, 2 Ноября 2010 г.
14:26 вот-вот
Дома скрипят половицы,
слышишь, скрипят половицы?
Это зима к нам идёт.
Видишь, слетаются птицы?
В дом к нам слетаются птицы,
и прямо вечности в рот.
Перья летят, а глазницы,
видишь, слезятся глазницы,
и сатанеет живот.
Видишь, никто не родится,
снова никто не родится —
лопнул живот и вот-вот
всех нас ослепит зарница,
нового мира зарница,
ви-се-ли-ца веселится —
это зима к нам идёт.
слышишь, скрипят половицы?
Это зима к нам идёт.
Видишь, слетаются птицы?
В дом к нам слетаются птицы,
и прямо вечности в рот.
Перья летят, а глазницы,
видишь, слезятся глазницы,
и сатанеет живот.
Видишь, никто не родится,
снова никто не родится —
лопнул живот и вот-вот
всех нас ослепит зарница,
нового мира зарница,
ви-се-ли-ца веселится —
это зима к нам идёт.
Понедельник, 1 Ноября 2010 г.
12:21 * * *
Гражданин начальник, я совершал покупки
в торговом центре "Бесконечность"
как раз тогда, когда Исполком
решил подвергнуть меня испытаниям.
Сначала меня избили кассирши,
а после того как я потерял сознание,
налетели тучи, охранник перекрестился
и сделал звонок на неизвестный мне номер.
Дальше помню только смутное небо,
горячий асфальт, голубей на этом горячем асфальте,
тусклый месяц март, пятна льда на выцветшей карте.
Затем пришёл февраль, укутал в пенопластовую крошку.
И стало легче, даже прохладно. В окрошку
январь порубил, затащил в декабрь
и стало всё гладко у меня,
как и должно быть до рождения.
Четырнадцатого откинусь уже,
обещают хорошую погоду,
улыбки, цветы и платный аккаунт в жж.
в торговом центре "Бесконечность"
как раз тогда, когда Исполком
решил подвергнуть меня испытаниям.
Сначала меня избили кассирши,
а после того как я потерял сознание,
налетели тучи, охранник перекрестился
и сделал звонок на неизвестный мне номер.
Дальше помню только смутное небо,
горячий асфальт, голубей на этом горячем асфальте,
тусклый месяц март, пятна льда на выцветшей карте.
Затем пришёл февраль, укутал в пенопластовую крошку.
И стало легче, даже прохладно. В окрошку
январь порубил, затащил в декабрь
и стало всё гладко у меня,
как и должно быть до рождения.
Четырнадцатого откинусь уже,
обещают хорошую погоду,
улыбки, цветы и платный аккаунт в жж.
Суббота, 30 Октября 2010 г.
11:14 дождь
Вот дождём истесало всего,
осталось совсем немного,
совсем мало осталось.
Скоро тесные
когда-то ботинки
станут просторными,
соскользнут и исчезнут
в сточной канаве.
А правда ли,
что прошлой горячей зимой,
когда из Строгачей
вы вывозили людей,
две последние машины
в колонне взорвались?
Вот дождём умыло всего,
стал белый-белый,
как месяц, как старость,
Скоро морщины сожрут
всё лицо, только глаза
и усталость
остались.
Перевожу на прозрачный русский язык
всем, кто меня слышит —
вещаю из радиорубки в центре страны,
чистый, тонкий, умытый, побритый:
дождь, что внутри меня,
скоро переполнит мои чистые руки,
затем глухо треснет моя голова,
всё вокруг зальёт, исчезнут все звуки —
кроме шума надвигающегося цунами
никто
ничего
никогда
не услышит.
А мне остаётся только мечтать,
чтобы воды из меня хватило
докатиться до Строгачей
и залить два факела,
две последних машины
или то, что от них осталось.
Когда из Строгачей
мы вывозили людей
у многих лопалась кожа
на сгибах коричневых рук,
а у меня атрофировалась жалость.
Дождь, что внутри меня,
скоро закончится пузырями
на острых углах рта.
Выплывет солнце над нами,
большой рыбой блеснёт
над вспоротым брюхом моим:
«Эй, не печалься, Андрюха,
здесь мёртвым живей, чем живым».
осталось совсем немного,
совсем мало осталось.
Скоро тесные
когда-то ботинки
станут просторными,
соскользнут и исчезнут
в сточной канаве.
А правда ли,
что прошлой горячей зимой,
когда из Строгачей
вы вывозили людей,
две последние машины
в колонне взорвались?
Вот дождём умыло всего,
стал белый-белый,
как месяц, как старость,
Скоро морщины сожрут
всё лицо, только глаза
и усталость
остались.
Перевожу на прозрачный русский язык
всем, кто меня слышит —
вещаю из радиорубки в центре страны,
чистый, тонкий, умытый, побритый:
дождь, что внутри меня,
скоро переполнит мои чистые руки,
затем глухо треснет моя голова,
всё вокруг зальёт, исчезнут все звуки —
кроме шума надвигающегося цунами
никто
ничего
никогда
не услышит.
А мне остаётся только мечтать,
чтобы воды из меня хватило
докатиться до Строгачей
и залить два факела,
две последних машины
или то, что от них осталось.
Когда из Строгачей
мы вывозили людей
у многих лопалась кожа
на сгибах коричневых рук,
а у меня атрофировалась жалость.
Дождь, что внутри меня,
скоро закончится пузырями
на острых углах рта.
Выплывет солнце над нами,
большой рыбой блеснёт
над вспоротым брюхом моим:
«Эй, не печалься, Андрюха,
здесь мёртвым живей, чем живым».
Пятница, 29 Октября 2010 г.
10:47 обед
Я своих посылаю питомцев
в непролазные дебри востока,
в ядовитые ямы Свердловска,
в воспалённые язвы Ельца.
Вот за маму свинцовая ложка,
вот за папу хоккей и балет,
вот за дедушку крови немножко
и за бабушку смех мертвеца.
Я своих пожираю питомцев,
запивая урановым соком —
бизнес-ланч, шаурма и макдональдс,
тейсти найс и биг мак хохлома.
Вот за дядю кресты и могилы,
вот за тётю безглазые сны,
вот за братика ржавые вилы,
за сестричку леса Колымы.
в непролазные дебри востока,
в ядовитые ямы Свердловска,
в воспалённые язвы Ельца.
Вот за маму свинцовая ложка,
вот за папу хоккей и балет,
вот за дедушку крови немножко
и за бабушку смех мертвеца.
Я своих пожираю питомцев,
запивая урановым соком —
бизнес-ланч, шаурма и макдональдс,
тейсти найс и биг мак хохлома.
Вот за дядю кресты и могилы,
вот за тётю безглазые сны,
вот за братика ржавые вилы,
за сестричку леса Колымы.
Четверг, 28 Октября 2010 г.
10:59 весна
Вышел на берег, а на губах
сладкий мёд воды и песка.
До ближайшей станции три километра
и весна, весна, весна
кругом и в руках комья грязи,
мягкая, пахнет. И пыльная лента
дороги кружилась, клубилась,
пружиня зелёным туманом
который опускался и падал
вокруг — на деревья, кусты и меня.
Вот это весна — я понимаю,
ёбаный в рот просто, а не весна!
Шёл долго, до крайнего дома дошёл,
упал, споткнувшись о прут арматуры,
но не закричал, не выругался,
разве же можно, когда вот тут небо
и дом на краю, зелёный такой,
весь пропитался людьми,
которые тут всегда жили.
А вокруг ведь весна задыхаясь, летит,
охуеть и не встать, а не весна!
Мне бы до станции добраться,
где, братцы, станция тут?
Направо, в переулок, ну а там уже всё видно,
видно, как крякнул натужно поезд,
чихнул, выдохнул и унёс к брату Витьке
чуть не утонувшего,
но очень счастливого,
хоть и небритого,
славного и живого меня.
сладкий мёд воды и песка.
До ближайшей станции три километра
и весна, весна, весна
кругом и в руках комья грязи,
мягкая, пахнет. И пыльная лента
дороги кружилась, клубилась,
пружиня зелёным туманом
который опускался и падал
вокруг — на деревья, кусты и меня.
Вот это весна — я понимаю,
ёбаный в рот просто, а не весна!
Шёл долго, до крайнего дома дошёл,
упал, споткнувшись о прут арматуры,
но не закричал, не выругался,
разве же можно, когда вот тут небо
и дом на краю, зелёный такой,
весь пропитался людьми,
которые тут всегда жили.
А вокруг ведь весна задыхаясь, летит,
охуеть и не встать, а не весна!
Мне бы до станции добраться,
где, братцы, станция тут?
Направо, в переулок, ну а там уже всё видно,
видно, как крякнул натужно поезд,
чихнул, выдохнул и унёс к брату Витьке
чуть не утонувшего,
но очень счастливого,
хоть и небритого,
славного и живого меня.
Среда, 27 Октября 2010 г.
14:33 митя
Жадность — это и хорошо,
и плохо, Митя.
Вот, например, сердце
твоей мамы. Оно разбито.
Оно разорвано на кусочки
жадностью к тебе, тебя, тобою.
Сказала, не отпущу и дверь закрою,
А ты на подоконник,
потом на крышу сарая,
бежал и думал, убегая:
«Вот бегу, большой уже, взрослый,
больше чем папа, огромного роста,
никто не догонит меня, не поймает».
А во дворе снег декабрьский тает,
захлёбывается водой из раны
канализационного колодца,
а рана пари́т и сверкает на солнце.
Митя, вот мамино сердце разбитое,
мамой твоей проиграна битва
за тебя. Тобой она дышала,
а потом всё кончилось,
но не сразу, а как свет в кинотеатре
гаснет, медленно и беспощадно,
чтобы перетащить тебя в другую жизнь,
где на экране мельтешат и съедают время титры.
Беги, Митя, ты уже большой и хитрый,
больше папы, добрее мамы.
А что мама? Мама, как всем известно,
пошла мыть раму.
и плохо, Митя.
Вот, например, сердце
твоей мамы. Оно разбито.
Оно разорвано на кусочки
жадностью к тебе, тебя, тобою.
Сказала, не отпущу и дверь закрою,
А ты на подоконник,
потом на крышу сарая,
бежал и думал, убегая:
«Вот бегу, большой уже, взрослый,
больше чем папа, огромного роста,
никто не догонит меня, не поймает».
А во дворе снег декабрьский тает,
захлёбывается водой из раны
канализационного колодца,
а рана пари́т и сверкает на солнце.
Митя, вот мамино сердце разбитое,
мамой твоей проиграна битва
за тебя. Тобой она дышала,
а потом всё кончилось,
но не сразу, а как свет в кинотеатре
гаснет, медленно и беспощадно,
чтобы перетащить тебя в другую жизнь,
где на экране мельтешат и съедают время титры.
Беги, Митя, ты уже большой и хитрый,
больше папы, добрее мамы.
А что мама? Мама, как всем известно,
пошла мыть раму.
Комментарии [6]
Вторник, 26 Октября 2010 г.
10:33 732
Отчима убили
на майских праздниках,
Может тридцатого ночью,
может первого утром,
А в июле он вернулся —
пиджак мятый,
стоптанные задники,
лицо небритое опухло.
Я, говорит, долго шёл
домой, через леса, поля,
перебегал дороги,
а на дорогах фуры, фуры,
везут китайцев в райцентр
на заработки.
А ещё мне птицы
вслед кричали, дуры,
протяжно и тонко,
словно просили прощения.
Заметил, что руки дрожат по утрам
и ухудшилось зрение,
в Красногорске кончились
все деньги, которые мне ОПП
выдала на дорогу — пришлось есть то,
что дальнобои не доели
и ночевать на райкомовском пороге.
В пять утра поднял муэдзин
и снова на север,
считать рёбра земле-недотроге,
втыкать пальцы в волосы,
расчёсывать их упрямую солому.
И вот я здесь, храни меня милиция,
устал и голоден, но счастлив.
Спасибо управдому — вспомнил и поверил,
вот паспорт, документы и прописка.
Постановление семьсот тридцать второе
мне позволяет вновь вселиться в помещение,
поскольку не прошло и шести месяцев
с момента отторжения от жизни,
о чём свидетельствует справка
по форме сто тридцать четыре эн.
на майских праздниках,
Может тридцатого ночью,
может первого утром,
А в июле он вернулся —
пиджак мятый,
стоптанные задники,
лицо небритое опухло.
Я, говорит, долго шёл
домой, через леса, поля,
перебегал дороги,
а на дорогах фуры, фуры,
везут китайцев в райцентр
на заработки.
А ещё мне птицы
вслед кричали, дуры,
протяжно и тонко,
словно просили прощения.
Заметил, что руки дрожат по утрам
и ухудшилось зрение,
в Красногорске кончились
все деньги, которые мне ОПП
выдала на дорогу — пришлось есть то,
что дальнобои не доели
и ночевать на райкомовском пороге.
В пять утра поднял муэдзин
и снова на север,
считать рёбра земле-недотроге,
втыкать пальцы в волосы,
расчёсывать их упрямую солому.
И вот я здесь, храни меня милиция,
устал и голоден, но счастлив.
Спасибо управдому — вспомнил и поверил,
вот паспорт, документы и прописка.
Постановление семьсот тридцать второе
мне позволяет вновь вселиться в помещение,
поскольку не прошло и шести месяцев
с момента отторжения от жизни,
о чём свидетельствует справка
по форме сто тридцать четыре эн.
Комментарии [4]
Пятница, 22 Октября 2010 г.
11:30 лаванда
Вот я домой
после футбола иду,
вижу, старый ингуш
отрезает траве голову,
льётся зелёная кровь.
Над городом вечер,
воздух застыл в проводах,
вот я домой иду —
потом и пылью пропах.
В комнатах пусто,
на кухне темно и свежо,
мама стоит, смотрит в окно,
из радиоточки
прямо ей в сердце
песня летит про лаванду.
Сын, мама мне говорит,
слышишь, какие слова,
хорошие, правда?
Это Ротару поёт
только сегодня
и только для нас,
про любовь.
Давай помолчим.
А на улице старый ингуш
отрезает траве голову,
а трава прорастает вновь.
после футбола иду,
вижу, старый ингуш
отрезает траве голову,
льётся зелёная кровь.
Над городом вечер,
воздух застыл в проводах,
вот я домой иду —
потом и пылью пропах.
В комнатах пусто,
на кухне темно и свежо,
мама стоит, смотрит в окно,
из радиоточки
прямо ей в сердце
песня летит про лаванду.
Сын, мама мне говорит,
слышишь, какие слова,
хорошие, правда?
Это Ротару поёт
только сегодня
и только для нас,
про любовь.
Давай помолчим.
А на улице старый ингуш
отрезает траве голову,
а трава прорастает вновь.
11:30 прометей
Меня всё детство бабушка
ебошила на эту тему:
«Почему свет в туалете не выключил?»
или вот ещё: «Счётчик мотает,
а телевизор никто не смотрит!».
И всё это пахло настойками и борщами,
перемежалось балетом эпохи перестройки.
Однажды весной магазин,
расположенный под нашей квартирой,
болел, животом маялся,
и пластинками группы «Кино»
по два рубля пятьдесят копеек
его тошнило всю ночь мартовскую
на асфальт, на небо, на бледные стены.
Утром, собираясь в школу,
Я получил очередных пиздюлей
за непогашенный свет в прихожей,
потом был прикован цепями к скале,
лишился печени, плакал от ненависти.
Потом, уходя, выключил солнце,
а оно шипело, плевалось и выло
и наступил тысяча девятьсот девяносто первый,
после которого нам уже ничего не светило.
ебошила на эту тему:
«Почему свет в туалете не выключил?»
или вот ещё: «Счётчик мотает,
а телевизор никто не смотрит!».
И всё это пахло настойками и борщами,
перемежалось балетом эпохи перестройки.
Однажды весной магазин,
расположенный под нашей квартирой,
болел, животом маялся,
и пластинками группы «Кино»
по два рубля пятьдесят копеек
его тошнило всю ночь мартовскую
на асфальт, на небо, на бледные стены.
Утром, собираясь в школу,
Я получил очередных пиздюлей
за непогашенный свет в прихожей,
потом был прикован цепями к скале,
лишился печени, плакал от ненависти.
Потом, уходя, выключил солнце,
а оно шипело, плевалось и выло
и наступил тысяча девятьсот девяносто первый,
после которого нам уже ничего не светило.
Комментарии [1]
Вторник, 12 Октября 2010 г.
16:32 пальцы
Вытер жирные пальцы о скатерть,
о самый край этой ёбаной скатерти,
выпрямил спину, хрустнуло в жалкой спине,
прислушался к позвоночнику — молчит позвоночник.
Эй, полуночник, тот, что скрывается в каменной тьме,
дай мне сигнал, что пора наступать, дай звоночек.
Тихо хрипит перерезанным горлом страна,
капает красным на пол как в фильме Сато Китимуры,
а под столом спит пьяный в говно сатана
и заместитель его по вопросам культуры.
Скатерть впитала в себя долгий след,
словно сквозь снежное поле дорожка в сортир.
Ржавые пальцы готовят неспешный обед,
с кричащей картошки срывая серый мундир.
о самый край этой ёбаной скатерти,
выпрямил спину, хрустнуло в жалкой спине,
прислушался к позвоночнику — молчит позвоночник.
Эй, полуночник, тот, что скрывается в каменной тьме,
дай мне сигнал, что пора наступать, дай звоночек.
Тихо хрипит перерезанным горлом страна,
капает красным на пол как в фильме Сато Китимуры,
а под столом спит пьяный в говно сатана
и заместитель его по вопросам культуры.
Скатерть впитала в себя долгий след,
словно сквозь снежное поле дорожка в сортир.
Ржавые пальцы готовят неспешный обед,
с кричащей картошки срывая серый мундир.
Комментарии [2]
Среда, 14 Октября 2009 г.
10:55 немного макулатуры
на скорую руку сверстал кое-как свой сборничек стихофренический. если кому интересно можно скачать в pdf-формате (http://narod.ru/disk/14117653000/spidsvvc.pdf.html) (1.82 Мб).
peace.
peace.
Комментарии [12]
Понедельник, 12 Октября 2009 г.
14:02 патогенез
Выросла она огромная —
еле в кухню помещается.
Ленка шепчет, мол, так я и знала,
мама шваброй дверь подпёрла,
Кнопка воет в прихожей от ужаса,
а я на балконе стою, курю,
стекленею от надвигающегося ноября.
И все фонари говорят,
и каждое окно говорит,
каждая вывеска кричит,
рот букв разодрав:
«Опухоль
растёт
молча,
малыш».
еле в кухню помещается.
Ленка шепчет, мол, так я и знала,
мама шваброй дверь подпёрла,
Кнопка воет в прихожей от ужаса,
а я на балконе стою, курю,
стекленею от надвигающегося ноября.
И все фонари говорят,
и каждое окно говорит,
каждая вывеска кричит,
рот букв разодрав:
«Опухоль
растёт
молча,
малыш».
Комментарии [3]
Четверг, 10 Сентября 2009 г.
13:35 дождик
а всё стоял под дождём
за шиворот капало,
за вывеску магазина
текло по стене.
Всё вокруг мокрое,
внутри всё высохло,
матросики с солдатами
проходили мимо,
но не заметили.
Моя кирпичная кладка
скользкая как рыба
на прилавке.
Руби меня, Господи,
вот тут, где жабры
обнажают красное знамя
страны, в которой
стоять до смерти мне
раскинув крылья
из проволоки.
Дождливо сегодня в раю,
все молотовы и кагановичи
под зонтами спрятались.
Господи, вытри сопли нам,
загони домой, пожалуйста,
поставь нас в угол
и запрети смотреть
нам мультики.
за шиворот капало,
за вывеску магазина
текло по стене.
Всё вокруг мокрое,
внутри всё высохло,
матросики с солдатами
проходили мимо,
но не заметили.
Моя кирпичная кладка
скользкая как рыба
на прилавке.
Руби меня, Господи,
вот тут, где жабры
обнажают красное знамя
страны, в которой
стоять до смерти мне
раскинув крылья
из проволоки.
Дождливо сегодня в раю,
все молотовы и кагановичи
под зонтами спрятались.
Господи, вытри сопли нам,
загони домой, пожалуйста,
поставь нас в угол
и запрети смотреть
нам мультики.
Понедельник, 7 Сентября 2009 г.
16:27 шрамы
Я мог бы начаться с того,
что сразу кончился бы.
Заболел бы сильно-сильно
в пять лет выпил бы бензина
или в шесть — уксусной эссенции.
Кстати, в два с половиной
в этой реальности
действительно,
ударился головой
об угол стола старого,
его ещё прадед делал
своими руками,
кашляя от прячущегося внутри
рака лёгких.
Кровь заливала мне лицо,
кричал, конечно же, кричал,
как будто бы не прадеда —
меня кидают в яму,
в разорванную пасть земли —
в зиндан, в Иране,
в двадцать первом.
Это такая преемственность поколений,
шрамы сквозь десятилетия,
а у моего приятеля, у Шурки,
родимое пятно на полщеки —
сгоревший в танке дед.
Мы призраки, явившиеся к вам
на одинокий тусклый свет.
И здесь нас нет,
и там нас нет.
Привет!
что сразу кончился бы.
Заболел бы сильно-сильно
в пять лет выпил бы бензина
или в шесть — уксусной эссенции.
Кстати, в два с половиной
в этой реальности
действительно,
ударился головой
об угол стола старого,
его ещё прадед делал
своими руками,
кашляя от прячущегося внутри
рака лёгких.
Кровь заливала мне лицо,
кричал, конечно же, кричал,
как будто бы не прадеда —
меня кидают в яму,
в разорванную пасть земли —
в зиндан, в Иране,
в двадцать первом.
Это такая преемственность поколений,
шрамы сквозь десятилетия,
а у моего приятеля, у Шурки,
родимое пятно на полщеки —
сгоревший в танке дед.
Мы призраки, явившиеся к вам
на одинокий тусклый свет.
И здесь нас нет,
и там нас нет.
Привет!
Вторник, 1 Сентября 2009 г.
13:00 степи
Пишет мне мама
из сердца степей —
мол, всё хорошо,
только губы потрескались,
ветер восточный
до самых костей
высушил холодом,
а неинтересная
старая кожа
летит в облака,
я, как девчонка,
за ней
в босоножках.
Холмики, крестики,
здравствуй, пока,
вот отдышусь,
оклемаюсь
немножко,
вытащу серый
и скользкий инсульт
и посажу в придорожной канаве,
пусть вырастает себе лопухом...
Так пишет в письме
из степей моя мама.
из сердца степей —
мол, всё хорошо,
только губы потрескались,
ветер восточный
до самых костей
высушил холодом,
а неинтересная
старая кожа
летит в облака,
я, как девчонка,
за ней
в босоножках.
Холмики, крестики,
здравствуй, пока,
вот отдышусь,
оклемаюсь
немножко,
вытащу серый
и скользкий инсульт
и посажу в придорожной канаве,
пусть вырастает себе лопухом...
Так пишет в письме
из степей моя мама.
Пятница, 28 Августа 2009 г.
12:41 огурцы
Мой дачный участок
окружают неплохие когда-то люди —
и Игорь Савельевич,
поселковый участковый,
и Кузька, пацан шестилетний
проворный, беспечный,
и папа его, Никита Сергеевич,
и соседка по даче, Людмила Петровна,
и даже собака моя,
сучка Дичка,
все хотят крови,
тёплой моей красной крови.
Уходи — говорю я Кузьке,
уходи — говорю я Людмиле Петровне,
уходи — говорю, Игорь Савельевич,
и ты, Никита Сергеевич,
и ты, Дичка, уходи —
меня здесь нет.
Заперся в единственной комнате без окон —
в кладовке скрипучей,
трясущимся ртом
наелся цемента,
смотрю телевизор,
канал «Вести» —
там Игорь Савельевич
даёт интервью,
поправляя фуражку свою,
почти кричит в камеру:
«Преступник будет обезврежен
в течение этого часа.
Вот начнётся наша славная
контртеррористическая операция,
тогда и посмотрим
кто из нас зомби!»
А мне уже не страшно,
мне уже не больно
только огурцы жалко,
они как маленькие дети,
лежат в густой траве
и думают, что вселенная — грядка,
а я бог с холодными шершавыми руками.
окружают неплохие когда-то люди —
и Игорь Савельевич,
поселковый участковый,
и Кузька, пацан шестилетний
проворный, беспечный,
и папа его, Никита Сергеевич,
и соседка по даче, Людмила Петровна,
и даже собака моя,
сучка Дичка,
все хотят крови,
тёплой моей красной крови.
Уходи — говорю я Кузьке,
уходи — говорю я Людмиле Петровне,
уходи — говорю, Игорь Савельевич,
и ты, Никита Сергеевич,
и ты, Дичка, уходи —
меня здесь нет.
Заперся в единственной комнате без окон —
в кладовке скрипучей,
трясущимся ртом
наелся цемента,
смотрю телевизор,
канал «Вести» —
там Игорь Савельевич
даёт интервью,
поправляя фуражку свою,
почти кричит в камеру:
«Преступник будет обезврежен
в течение этого часа.
Вот начнётся наша славная
контртеррористическая операция,
тогда и посмотрим
кто из нас зомби!»
А мне уже не страшно,
мне уже не больно
только огурцы жалко,
они как маленькие дети,
лежат в густой траве
и думают, что вселенная — грядка,
а я бог с холодными шершавыми руками.
Комментарии [7]
Понедельник, 24 Августа 2009 г.
14:30 походная — 2
Река, вытекающая из пореза
чуть ниже левой груди
называется логично,
и вполне обоснованно —
Красная.
Здесь водится рыба,
раки здесь водятся,
фауна с флорой подводной
разнообразной,
шевелит щупальцами
живёт, страдает,
умирает, иногда любит.
Вот он я, на берегу реки,
мою посуду песком речным,
злым, напрасным,
два котелка, кружки две,
ложка за голенищем сапога.
Руки розовые
чешутся руки
пальцы патроны ботва
мёртвые зубы
щёки в тропинках слёз
высохших позавчера
выросший туберкулёз
размером с тебя и меня.
Лес не сожрёт и не сдаст
лес не враг и не друг
как я тебе обещал —
это всё наше вокруг.
чуть ниже левой груди
называется логично,
и вполне обоснованно —
Красная.
Здесь водится рыба,
раки здесь водятся,
фауна с флорой подводной
разнообразной,
шевелит щупальцами
живёт, страдает,
умирает, иногда любит.
Вот он я, на берегу реки,
мою посуду песком речным,
злым, напрасным,
два котелка, кружки две,
ложка за голенищем сапога.
Руки розовые
чешутся руки
пальцы патроны ботва
мёртвые зубы
щёки в тропинках слёз
высохших позавчера
выросший туберкулёз
размером с тебя и меня.
Лес не сожрёт и не сдаст
лес не враг и не друг
как я тебе обещал —
это всё наше вокруг.
Комментарии [1]
Пятница, 21 Августа 2009 г.
12:06 походная
А если кончится степь —
прощай моя
партизанщина,
худые спички весны,
мальчики с ног
валятся.
Это ещё ничего —
лето, дожди,
зелёнка,
у нас с тобой впереди
песчаной бури
позёмка.
Высушит рот и глаза
тем, кто боится
смерти,
а нам с тобой, как всегда —
смех и веселье
в конверте.
Шагаем под шорох травы,
бьём в жестяной барабан
и если мы захотим,
весь мир достанется нам.
прощай моя
партизанщина,
худые спички весны,
мальчики с ног
валятся.
Это ещё ничего —
лето, дожди,
зелёнка,
у нас с тобой впереди
песчаной бури
позёмка.
Высушит рот и глаза
тем, кто боится
смерти,
а нам с тобой, как всегда —
смех и веселье
в конверте.
Шагаем под шорох травы,
бьём в жестяной барабан
и если мы захотим,
весь мир достанется нам.
Комментарии [2]
а потом оно сиплым голосом ...
[Print]
Гость