День одиннадцатый (7 октября)

Одиннадцатый - кульминационный - день получился несколько... специфичным. Он у нас оказался невероятно долгим и очень насыщенным событиями, эмоциями и впечатлениями. С другой стороны, по вполне объективным соображениям это был пик плохой погоды, поэтому фотографий для столь длинного дня у меня, наоборот, почти нет. А многабукв вы читать утомитесь Так что рассказ об этом дне поделен на три части, каждую буду выкладывать отдельно. Фоток чуть-чуть наскреблось, но они чисто для галочки - их художественная ценность мягко говоря нулевая.

Часть 1. Перевал

Утром (если три часа ночи можно назвать этим словом) мы поняли, что на самом деле дубака вчера не было, так, лёгкая прохлада. А настоящий дубак настал сегодня. Одевать на себя ледяную и мокрую (то ли так и не высохшую после вчерашнего, то ещё и доотсыревшую за ночь) одежду было невероятно гадко.
Открыв дверь, увидели, что мокрую грязь, еще вчера равномерно покрывавшую всю территорию лагеря, занесло десятисантиметровым слоем снега – и снег продолжает падать сверху. Вокруг не видно ровным счетом ничерта, даже при свете маглайтовского фонаря.

Торопливо завтракаем (еда, на удивление, неплоха) и ждем другую группу – швейцарцев. Планируем прорываться к перевалу толпой: так проще и безопаснее. Гиды, кстати, не скрывают озабоченности: очень уж гадкая погода.
Наконец, в 4:30, с получасовым отставанием от плана, выходим из лагеря и начинаем подниматься. Сверху по-прежнему летит сплошной поток мокрого снега, видимость нулевая. Вдобавок, у меня на морозе мгновенно сели батарейки в "Маглайте": не стоило заменять подсевшие, но еще годные Duracell на "новые" местного изготовления. У Денди и Кати светятся диодные налобники, при их свете и ползем вверх по склону: идем первыми, по следам местного парня, ушедшего наверх за час до нас; за нами с отставанием в пару сотен метров идут швейцарцы.
Снег постепенно становится суше и глубже, температура – ниже, а сил – меньше. Хотя характер склона и проще вчерашнего – крутые подъемы чередуются с плоскими участками – но большая высота и мерзкая погода делают своё дело: идти очень тяжело, гораздо сложнее чем в любой из предыдущих дней трека.
Через час после выхода внезапно выходим к небольшому сарайчику. Этот домик - последнее укрытие до самого перевала. Именно сюда за час до нас вышел местный парень-портер: открыть домик, развести в нем огонь, согреть чаю.

Кстати, про огонь. Уже после Мананга с дровами становится очень тяжело: деревьев здесь нет, а мох и можжевеловые ветки отлично дымят, но полноценного огня не дают. Так что уже в Яхарке, а тем более в верхнем лагере и тут в качестве топлива используют совершенно иной материал.
Правильно, это – сушеное дерьмо, aka кизяк. В данном случае – лепешки яков, как самые большие и "энергоемкие", смешанные для большей эффективности розжига с можжевеловыми веточками и так засушенные. Не надо кривить нос: на самом деле – это очень хорошее топливо: компактно, почти не дымит, дает много тепла на килограмм веса, оставляет минимум пепла. Ну а некие трудности со сбором и специфический запах от костра – это уже детали. Пахнет, кстати, от костра хоть и непривычно, но всё же совсем не дерьмом. В общем, знающие люди кизяк ценят, хотя непосвященных это слегка шокирует.

И ещё кстати, про чай. Из общего курса физики известно, что температура кипения воды зависит от давления. Поэтому в горах, где давление ниже, горячим чайком себя побаловать не получится: на 5 км вода закипит уже при чуть более чем 80 °С, что, конечно, дает возможность согреться, но, всё же, уже не то.

В общем, попили горячей воды с лимоном, посидели вместе с подтянувшимися швейцарцами, поболтали. Пошли дальше. Времени 5:45, минут через 15 взойдет солнце, в горах уже стоят кислые сумерки, но по-прежнему не видно дальше собственного носа: снег только усилился. Холодает. Денди, идущий впереди, негромко молится: шепчет мантру Гуру Римпоше – Бога, защищающего в горах."Om aa h'n bajra guru padme shide h'n", пытаюсь повторять за ним, нащупывая сквозь одежду висящую на шее веревочку, данную "на удачу на перевале" старым ламой монастыря в Писанге. Сзади шагает наш портер Шандра, одетый только в легкий тренировочный костюм да лакированные «бальные» ботинки, на которые он только сегодня сменил свои вечные шлепанцы; видимо, другой обуви у него нет. Следом идут швейцарцы.

Рассвело. Фонари можно выключить. Снега по колено, границы между небом и горами не видно, все равномерно серое. Не видно даже уклона склона под ногами: ощущение, что висишь в середине равномерной серой сферы. К тому же, солнечного света, недостаточного, чтобы что-то было видно, вполне хватает, чтобы отражение от снега начало резать глаза: они слезятся, болят и нифига не видят. Запоздало думаю, что так без солнечных очков недолго и снежную слепоту поймать. Но мои солнечные очки («настоящие» китайские Oakley, куплены за 200 местных рупий в Катманду) развалились на части еще в Писанге, так что сейчас уже жалеть поздно.

Тропы нет. Т.е. – вообще. Теоретически вдоль неё должны стоять палки-вешки, но их не видно совсем и нигде. Крайнюю такую мы прошли минут 15 назад. Гиды, собравшиеся впереди, совещаются: решают куда идти. Им сложно: ни малейших ориентиров не видно, где какие части света – неясно, даже направление уклона склона не определяется. Решающее слово остается за местным парнем – тем самым владельцем чайного домика, где мы отдыхали: он запер его и догнал нас, чтобы вместе с нами дойти до перевала и открыть там другой.
Остановки для выбора пути приходятся очень кстати: сил становится все меньше, и передышки нужны все чаще, немного болит голова, клонит в сон – и сильно не хватает воздуха.

После пятиминутного совещания и тыкания пальцами в разные стороны гиды всё же находят тропу: мы выходим к очередной вешке. Дальше я помню уже плохо: весь путь до перевала шли по колено в снегу по целине, от палки к палке, как в бреду.

В большинстве рассказов об этом треке, которые мне приходилось читать, путешествовавшие говорили, что в каждом видимом впереди-вверху перевале им мерещился Торонг – но, дескать, стоило им перевалить его, как за ним открывался еще один, а потом еще и еще. Нас же такая участь миновала: в метели мы не видели ничего, никаких перевалов и перевальчиков, только спину впереди идущего человека, смутно маячившую впереди. Поэтому конец пути пришел совершенно неожиданно. Просто в половине восьмого утра, всего через три часа после выхода из лагеря, впереди внезапно появились несколько шестов, обильно увешанных молитвенными флажками и занесенные сугробами снега, в центре табличка с поздравительным текстом. Кто-то робко, неуверенно и с вопросительной интонацией в голосе кричит «ура».

Перевал Торонг Ла

Ну, в общем, да. Высота – 5416 метров над уровнем моря, перевал Torong La, верхняя точка нашего трека. Радуемся, поздравляем друг-друга, но очень тихо и сдержанно: на большие эмоции не осталось сил.
Открыли домик-сарайчик тут же на перевале. Разожгли какой-то огонек, начали греть воду. Забились всей толпой внутрь, сидим, греемся. Мы достали нашу "лечебную" бутыль текилы, пустили по кругу: каждому по чуть-чуть, чтобы согреться. До нас от швейцарцев аналогичным образом доходит глоток шотландского виски и немного шоколада. Наливаем и Денди с Шандрой – они тоже греются, улыбаются.

В чайном домике на вершине перевала. Вот этот романтический туман - это не художественный эффект, это у меня линза запотела. Но глазами я тогда видел еще меньше.

Но всерьез согреться и отдохнуть тут нереально: не те условия. Под пронизывающим ветром выбираемся из домика и начинаем торопливый спуск: у нас впереди еще долгий и трудный день, надо спешить.

Катя на перевале Торонг Ла


Если отогреть вот это краснорожее чудище, то может быть получится Алекс Лочер

<< назад | вперёд >>
к содержанию